Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

В местах непосредственного вселения калмыков (колхозы, совхозы, промартели) должна была проводиться разъяснительная работа, в особенности среди «граждан, к которым подселяли депортированных калмыков». Разъяснять следовало как на общих собраниях, так и в ходе «групповых и индивидуальных бесед и посещений колхозников на дому». Цель этой деятельности — не допустить никаких «недоразумений» между вновь прибывшими и коренным населением. Однако, судя по докладным запискам с мест, она не была удачной.

Когда все спецпереселенцы были размещены на перевалочном пункте, производилась перепись всех прибывших, и заполнялись семейные карточки. После этого районная «тройка» распределяла весь контингент по сельсоветам и колхозам, исходя из полученного плана расселения. Специалисты: врачи, агрономы, зоотехники, ветеринары и т. п. должны были размещаться «равномерно по сельсоветам с учетом потребности в этих специалистах».

После расселения всех калмыков уполномоченный районной «тройки» совместно с председателем сельсовета должен был лично проверить все дома, где они размещены, после чего вместе с председателем колхоза (директором МТС, совхоза и т. д.) составить акт о приеме и размещении спецпереселенцев. В акте указывалось количество принятых семей, общее количество людей, состояние помещений, куда их вселили, обеспеченность топливом, питанием и пр. Уполномоченный предоставлял районной «тройке» все эти акты вместе с докладной запиской. На основании этих данных районная «тройка» составляла общий доклад, который направлялся в УНКВД [880].

Согласно докладу начальника ГУЛАГ НКВД В. Г. Наседкина наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии, расселение спецпереселенцев-калмыков было закончено 22 января 1944 г., хотя в докладной записке из Алтайского края последним днем проведения данной операции называлось 24 января. Всего было расселено 93 062 чел. (28 175 семей), из них 18 982 мужчин, 33 895 женщин и 40 185 детей [881].

Расселение производилось в основном в колхозах и частично в совхозах, леспромхозах и предприятиях местной промышленности. Предположительно основными критериями для расселения были наличие жилплощади, работы и потребность в рабочих руках. Калмыки расселялись и среди коренного населения, и среди спецпереселенцев-немцев, и компактными группами, часть была поселена (или переселена позже) в городе и использовалась на различных предприятиях по специальности или в качестве подсобных рабочих.

Вновь прибывшие расселялись в 24 районах Алтайского края, 19 районах Омской и 16 районах Новосибирской обл., причем более 50 % спецпереселенцев-калмыков, размещенных в Омской обл., вселялись в ее северные округа: Тобольский, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий. Дополнительные трудности вызвало то, что принудительное переселение производилось в зимнее время. Представители областных и районных «троек», а также начальники эшелонов отмечали высокую смертность в пути и по прибытии, высокий уровень заболеваемости. Фактически сразу после вселения калмыков в ряде районов вспыхнули эпидемии сыпного тифа и других желудочно-кишечных инфекций. Уровень смертности, доходивший до 7,6 % (Тимирязевский мехлесопункт треста «Томлес») был связан с резкой сменой климата, условиями перевозки, длительным пребыванием в пути, недостаточным медико-санитарным обслуживанием и пр. [882]В Новосибирской обл., по данным В. В. Чернышова, за период с 20 по 30 марта 1944 г. умерло 20 спецпереселенцев-калмыков, с 1 по 10 апреля — 14 чел. [883]На основании декадных сведений смертность составила в среднем 3,6 % в год от общего числа 16 380 чел., прибывших на начало марта 1944 г. Некоторые спецпереселенцы поступали в состоянии «общего истощения», с обострившимися болезнями. Среди умерших подавляющее большинство составляли старики и дети [884].

Районами планового вселения 25 тыс. калмыков в Омской обл. были определены Азовский (0,5 тыс. чел.), Велижанский (0,4 тыс.), Голышмановский (1,2 тыс.), Исиль-Кульский (2,5 тыс.), Ишимский (1 тыс.), Кагановичский (0,7 тыс.), Калачинский (1 тыс.), Кормиловский (2 тыс.), Любинский (2 тыс.), Марьяновский (1,5 тыс.), Москаленский (1,6 тыс.), Называевский (0,6 тыс.), Нижне-Тавдинский (0,4 тыс.), Ново-Заимский (0,8 тыс.), Омутинский (1,4 тыс.), Полтавский (1 тыс.), Тюменский (2 тыс.), Ульяновский (2 тыс.), Шербакульский (0,6 тыс.), Ялуторовский (1,8 тыс.) [885].

Районами планового вселения 20 тыс. калмыков в Новосибирской обл. были определены Барабинский (1 тыс. чел.), Болотнинский (1 тыс.), Венгеровский (1,5 тыс.), Искитимский (1 тыс.), Каргатский (2,5 тыс.), Куйбышевский (1,5 тыс.), Купинский (2 тыс.), Ояшинский (1 тыс.), Татарский (1 тыс.), Убинский (1,5 тыс.), Чановский (1 тыс.), Черепановский (2 тыс.), Чистоозерный (1,5 тыс.), Чулымский (2,5 тыс.) [886].

Всего, по данным из уже упоминавшейся записки В. Г. Наседкина, с 29 декабря 1943 г. по 26 января 1944 г. местными УНКВД было принято 46 эшелонов со спецпереселенцами. Смертность в дороге составила 1,6 % (1640 чел., из них 642 ребенка, 736 стариков и 262 чел. в возрасте от 16 до 40 лет). Наиболее частые причины смерти: воспаление легких (488 случаев), желудочно-кишечные заболевания (341), а также туберкулез, истощение и т. д. Сразу по прибытии было госпитализировано 1010 чел. [887]

Проблемой местных органов власти становилось отношение к «специальной» части калмыцкого контингента. В частности, заместитель начальника УНКВД Шеваров и начальник ОТСП УНКВД по Омской области Назаренко были вынуждены обратиться к начальнику ОСП ГУЛАГ Мальцеву за разъяснением по вопросу о прибывших вместе с другими калмыками «бывших работниках органов НКВД и НКГБ, имевших до настоящего времени специальные звания и претендовавших на работу в той же системе» [888]. Аналогичная ситуация имела место и в случае с калмыками, работавшими до выселения на руководящих постах в партийных и советских органах республики [889].

Местная администрация не была уверена и в том, как следует поступать с командным составом Красной армии, рядовыми красноармейцами, особенно орденоносцами, временно находящимися в отпуске после ранения и т. п. Эти вопросы были разрешены несколько позже, когда переселение и размещение основной части депортированных калмыков было завершено. Судя по личным делам и воспоминаниям калмыков, возвращавшиеся с фронта становились рядовыми спецпереселенцами [890].

22 августа 1945 г. на места была разослана директива наркома внутренних дел СССР «О порядке направления на жительство демобилизованных из Красной Армии военнослужащих сержантского и рядового состава по национальности: карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар, крымских болгар, греков и армян». Согласно ей, на основании закона Верховного Совета СССР от 23 июня 1945 г. демобилизуемых военнослужащих сержантского и рядового состава старших возрастов указанных национальностей следовало направлять к местам расселения их семей или родственников. При этом калмыков строго воспрещалось расселять на территории бывшей Калмыцкой АССР, в Ростовской и Сталинградской областях и т. д. При отсутствии сведений о местонахождении семей мобилизуемых калмыков надлежало направлять в Новосибирск. По прибытии демобилизованных в указанные пункты, они обязаны были обратиться в местный ОСП НКВД — УНКВД для получения справок о месте жительства семьи или родственников [891].