Коллектив авторов История - Маргиналы в советском социуме. 1930-е — середина 1950-х годов

Отношение местных властей к социальным и профессиональным группам разных этнических потоков было также сходным, хотя и не оговаривалось в инструкциях (в частности, бывшее городское население вне зависимости от национальной принадлежности предъявляло одни и те же требования и вызывало одни и те же проблемы).

Таким образом, можно сделать вывод о формировании в период 1939–1941 гг. в стране единой модели проведения депортаций, в которой отчасти прослеживается преемственность с принудительным переселением крестьян в начале 1930-х гг. Документальные основания для депортации советских немцев (1941 г.) разрабатывались наиболее подробно и послужили образцом при осуществлении принудительных миграций 1943–1944 гг. Так, технология, использованная для перемещения немцев, фактически копировалась в конце 1943 — начале 1944 г., когда депортировались калмыки. Соответственно, результаты депортаций сходны, однако не идентичны, т. к. в стремлении к унификации процесса переселения, размещения, условий жизни, трудоустройства и режима различных этнических «контингентов» не были учтены национальные особенности, климатические условия и ряд других факторов. В результате потери среди калмыков в пути и по прибытии превысили средние показатели для немцев. В дальнейшем трудоустройство указанной этнической группы осложнялось отсутствием теплой одежды и обуви, а также опыта работы в сельском хозяйстве, что послужило одной из причин переброски части калмыков для использования на рыбных промыслах. До 1953 г., по данным МВД, умерло 16 594 калмыка. Наивысший процент смертности был зафиксирован в 1944 г. В целом же, по данным В. Бруля, выравнивание числа родившихся и умерших среди спецпереселенцев в Сибирском регионе началось с 1947 г. Заметный перевес родившихся над умершими отмечен с 1948 г., что связано с воссоединением семей, некоторым улучшением жилищно-бытовых условий, питания, медицинского обслуживания, условий труда [897].

На 1 октября 1945 г. на учете ОСП НКВД СССР состояли 2 187 500 спецпереселенцев, среди них 80,3 тыс. калмыков [898]. В первые послевоенные годы на спецпоселение поступали все новые контингенты, и серьезных изменений в количестве и положении ранее прибывших этнических групп спецпереселенцев и ссыльнопоселенцев не наблюдалось, но в 1953 — середине1954 г., согласно В. Н. Земскову, наступает первый этап ликвидации системы спецпоселений [899]. Ограничения по спецпоселению, хотя и без права возвращения на родину, с калмыцкого «контингента» были сняты 17 марта 1956 г., а 9 января 1957 г. в составе Ставропольского края образована Калмыцкая АО, тогда же отменен запрет на возвращение к прежнему месту жительства. 29 июля 1958 г. Калмыцкая АО преобразована в Калмыцкую АССР [900].

Для системы ссыльнопоселений была характерна та же тенденция: активный рост в первые послевоенные годы и резкое сокращение в середине 1950-х гг. Решающую роль в уничтожении ссыльнопоселенчества сыграл Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 марта 1956 г. После массового освобождения ссыльнопоселенцев и ссыльных, к 1 января 1957 г. их численность сократилась до 4181 чел., в основном «уголовников» и «бродяг». Институт ссыльнопоселения перестал существовать [901].

Однако и на 1 января 1959 г. в Алтайском крае оставались ссыльнопоселенцы из Литвы (137 чел.); в Иркутской обл. — из Литвы (5 чел.), Западной Украины (4 чел.), Латвии (1 чел.); в Кемеровской обл. — из Западной Украины (31 чел.), Молдавии (8 чел.), Литвы (7 чел.), Латвии (1 чел.); в Красноярском крае — из Западной Украины (126 чел.), Латвии (73 чел.), Литвы (51 чел.), Эстонии (5 чел.), Молдавии (4 чел.); в Новосибирской обл. — из Молдавии (14 чел.), Литвы (10 чел.), Латвии (5 чел.), Западной Украины (2 чел.), Эстонии (2 чел.).; в Омской обл. — из Западной Украины (62 чел.), Латвии (1 чел.); в Томской обл. — из Молдавии (48 чел.), Эстонии (20 чел.), Западной Украины (19 чел.), Литвы (18 чел.), Латвии (6 чел.); в Тюменской обл. — из Западной Украины (395 чел.), Молдавии (32 чел.); в Якутской обл. — из Литвы (26 чел.). Последнее крупное освобождение произошло по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 7 января 1960 г. [902]

Вне всяких сомнений, адаптация человека, группы или этнической общности к новым условиям жизнедеятельности есть явление чрезвычайно сложное. В особенности, если речь идет о столь резко отличавшихся от привычных условий реалиях жизни на спецпоселении. Свою роль в механизмах адаптации играют такие факторы, как возраст, профессия, пол, культурные особенности, взаимоотношения внутри групп и общностей, государственная политика, отношение местного населения, время года, в которое осуществлялась депортация, и пр. Можно говорить о том, что трудоустройство и социально-бытовое положение спецпереселенцев были доминирующими, но не единственными факторами и условиями адаптации.

Таким образом, могут быть выделены факторы адаптации, которые способствуют данному процессу или стимулируют его, и факторы дезадаптации, препятствующие и противодействующие ему. Постоянно действующие факторы — это присущие человеку, группе или общности демографические, социальные, профессиональные, религиозные, культурные и др. характеристики. На адаптацию также влияют условия: внешние — политика властей, климат, условия жизнедеятельности, отношение местного населения и пр., внутренние — возможности самоорганизации, консолидации, взаимопомощи, социально-психологические, групповые и пр. характеристики.

Основным источником для изучения этнической адаптации являются воспоминания спецпереселенцев и данные, извлекаемые из ведомственных документов. Воспоминания — весьма субъективный источник, во многом не отражающий действительной картины происходившего из-за своеобразного личностного восприятия их авторами различных событий. Тем более что большинство воспоминаний о сибирской ссылке написано спустя многие годы, когда некоторые моменты жизни стерлись из памяти или же приобрели иное значение. В ведомственных документах вопрос об адаптации затрагивался лишь вскользь, и его освещение также не может вызвать полного доверия в силу специфики этих документов и целей, преследовавшихся их создателями. Однако, несмотря на все вышесказанное, данные, содержащиеся в этих двух типах источников, при сравнении взаимно подтверждаются во многих аспектах.

Адаптационный процесс в различных типах источников предстает с разных сторон. Во-первых, это усилия властей, направленные на достижение инструментальной адаптации депортированных, имеющей прагматические цели: оседание и закрепление последних в местах высылки и ссылки. Начиная с 1930-х гг. в документах встречается термин «освоение спецконтингента», под которым подразумевается кумулятивный итог, результат адаптации с точки зрения власти — закрепление спецпереселенцев на заданной территории. Во-вторых, это усилия самих спецпереселенцев с целью выжить и приспособиться к новым условиям. Различие адаптационных приоритетов порождает расхождения в оценке тех или иных процессов в письмах и воспоминаниях спецпереселенцев и в документах спецорганов.