Энн Гленконнер - Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы [litres]

Барбару обожали не только дети. Она отлично поладила с Колином и прекрасно умела справляться с его довольно непростым характером. Однажды я услышала громкий удар в кабинете Колина, потом раздался его крик. Барбара тут же отправилась в кабинет. Колин стоял на столе, топал ногами и кричал. Барбара решительно заявила:

– Лорд Гленконнер, не могли бы вы спуститься и успокоиться? Вы пугаете детей!

И он послушался. Даже спорить не стал. В другой раз мы со всеми пятью детьми и Барбарой летели на небольшом самолете на Мюстик. Неожиданно пилот сообщил, что может совершить аварийную посадку в море. Нам велели надеть спасательные жилеты. Мы замерли, надеясь, что все обойдется. Но у Колина началась паника. Он натянул маску, взял в зубы трубку, начал кричать и метаться по салону в поисках надувного спасательного плота. Когда он нашел плот, Генри дернул за шнур, плот стал раздуваться, заполняя салон.

Барбара спокойно достала из сумочки ножницы и проткнула плот. Плот стал сдуваться, но довольно медленно. К этому моменту Колин уже орал во все горло. И тогда Барбара очень громко и решительно заявила:

– Успокойтесь, лорд Гленконнер! Вы нас всех пугаете!

И он снова послушался. Он никогда не прекратил бы кричать, если бы его попросила я. Самолет не разбился, но выйти из салона мы смогли, только когда вытащили плот. Колин снял маску и трубку и выходил с покаянным видом.

Барбара всегда умела справляться с любыми ситуациями, и мне стало легче общаться с детьми, потому что с ней мы были настоящей командой. С Кристофером я никак не могла закончить грудное вскармливание, поэтому целый год Барбара с малышом сопровождала меня с Колином на разных мероприятиях. А когда маленькими были двойняшки, она кормила из бутылочки одну девочку, пока я кормила грудью вторую.

Иметь двух маленьких девочек – настоящее счастье, хотя чаще всего они предпочитали общество друг друга. Им нравилось спать в одной коляске, крепко обнявшись. Иногда я чувствовала себя лишней – они были вдвоем, и я им была совершенно не нужна. Барбара понимала мои чувства, и это мне очень помогало. Я никогда не решилась бы признаться в этом никому другому, особенно Колину.

Появление Барбары стало для меня настоящим подарком судьбы. Я знала, что моим детям обеспечен надежный присмотр, когда меня нет рядом. Мне стало намного легче общаться с детьми и поддерживать баланс между ролью жены и ролью матери.

Когда двойняшки были еще совсем маленькими, Барбара гуляла с ними и Кристофером в садах Ранела на территории Королевской больницы в Челси. Атмосфера там царила очень формальная: няни сидели на разных скамейках в соответствии со статусом семей, в которых они работали. Няни, работавшие у графов, не осмеливались садиться рядом с нянями, работавшими у герцогов.

Каждое утро я брала Кристофера, а когда у Барбары был выходной, то и двойняшек, и отправлялась гулять в парк с огромной двойной коляской, похожей на тяжелый танк. Дети любили этот парк, потому что там не было плоского газона, как в большинстве лондонских парков, а имелись холмики, поросшие кустарником, где можно было прятаться от бдительных взрослых. Я всегда поражалась тщеславию некоторых людей. Я видела коляски с фамильным гербом. А у некоторых детишек рукава были приколоты к куску белой материи, которая накрывала их колени – все для того, чтобы во время прогулки ребенок сидел в коляске в идеальной позе.

Оглядываясь назад, я понимаю, что по характеру Барбара была точно такой же, как моя любимая гувернантка Билли Уильямс. На моих младших детей она повлияла так же, как Билли на меня. Дети росли спокойными, уверенными в стабильности своей жизни. Но Чарли и Генри были потеряны – они стали частью нашей жизни лишь после рождения Кристофера. Колин всегда говорил, что Чарли вырос бы другим, если бы в детстве рядом с ним была Барбара. Если бы у него была хорошая, постоянная няня, он никогда не стал бы таким странным.

Хотя няни были неотъемлемой частью семейной жизни, но точно такой же были и пансионы. Дети обожали Барбару – и ненавидели школу, хотя двойняшкам было легче, потому что их было двое. Видеть их страдания было невыносимо. Я отвозила их в школу, они каждый раз горько рыдали, и я страшно переживала. Мы пытались хоть как-то сгладить ситуацию: во время каникул мы с Колином брали детей и ездили по всей Европе, знакомя их с разными странами и культурами. Мы были в Амстердаме, Мадриде и Риме. В Берлин Колину ехать не хотелось, но мы отправились в чудесную поездку по замкам короля Людвига в Баварии. Детям очень понравились замки, по образу которых были построены Диснейленды. Когда мы вошли в зал, где висели портреты всех женщин, с которыми у Людвига были романы (хотя он предпочитал однополые отношения), дети очень развеселились – я показала им мою родственницу, Джейн Дигби, и рассказала ее историю. Она влюбилась в короля Людвига, когда ее отослали в Европу из Холкема, где у нее случился непозволительный роман с библиотекарем.

Лучший отпуск в нашей жизни случился, когда двойняшкам было около пятнадцати. Мы взяли с собой нашего друга, коллегу Колина, Ника Кортни. Колин организовал для нас кемпинг в Гималаях. Начало сложилось неважно, чего и следовало ожидать. Колин почему-то был очень груб и раздражителен, но потом он расслабился. Возможно, все дело было в горном воздухе. Очень скоро он начал общаться с детьми и сам превратился в ребенка – правда, устроил настоящую истерику, когда корова описала его палатку. Атмосфера была расслабленной, мы отдыхали и веселились, несмотря на проливной дождь – из-за этого через наши палатки потекли настоящие ручьи. В конце концов кемпинг Колину наскучил, и он быстро нашел альтернативу – ярко-раскрашенный кашмирский дом-лодку, который идеально нам подошел. Отпуск прошел великолепно.

Такие каникулы были великолепным опытом для наших детей. Колин был ходячей энциклопедией – он знал все и обо всем. Он прекрасно умел научить детей смотреть на мир по-новому и будил их воображение.

Когда двойняшки были еще маленькими, а Мюстик только начинал развиваться, Рождество и Пасху мы проводили в Глене. Дети открывали свои подарки рождественским утром, и дом оглашался их восторженными криками. Они с восторгом бегали по саду в пасхальное воскресенье, разыскивая яйца. Глен был прекрасным местом для детей. В огромном замке возможности для игр были неограниченными. Мы с Колином любили играть с ними в игру «Спасательная экспедиция». Все прятались, кроме одного «охотника», который оставался на диване в холле. Охотник должен был охранять диван, но одновременно искать и ловить остальных. Колин был замечательным охотником – он вел себя очень театрально, зловещим голосом возглашал: «Сейчас я тебя поймаю… я знаю, ты где-то здесь… Берегись!» А из-за комодов для белья и из-за дверей доносилось счастливое хихиканье.