Энн Гленконнер - Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы [litres]

Чаще всего такие мероприятия заканчивались под утро, поэтому с детьми я встречалась на следующий день. Они уже успевали умыться и одеться, а я еще только завтракала. Они забирались на мою постель, и мы болтали. Если днем я была дома, то мы весело играли, а по вечерам я читала им книжки. Больше всего они любили «Там, где живут чудовища».

Дети по большей части жили в Лондоне, а Колин проводил время на Мюстике – долгое время остров был совершенно не подходящим местом для детей. Мы оставляли их, пока они не стали старше. Мне не хотелось расставаться с детьми, но на Мюстике столько всего происходило, и Колин нуждался в моей поддержке.

Мюстик постепенно становился более привлекательным местом. В 1965 году друг Колина по Итону, Хьюго Мани-Куттс, приплыл туда на небольшой яхте вместе со своей второй женой, Джинти. Они совершали кругосветное путешествие, но стоило Джинти сойти на берег, как она заявила Колину, что по горло сыта морскими путешествиями. Колин предложил им остаться, и Хьюго стал помогать ему управлять островом. Джинти внесла свой вклад – доставила на остров целый корабль лошадей. Хьюго был неустрашим. Он научился водить самолет – взлетал с небольшой травянистой взлетной полосы и приземлялся на крикетную площадку рядом со своим домом. Мы летали на Сент-Винсент за припасами. Я была единственным пассажиром, у которого не было плана спасения на случай, если самолет разобьется.

У Джинти всегда имелась при себе бутылочка джина. Она садилась у окна, готовая прыгать в море. Колин на такой случай запасался маской и трубкой. Я же просто радовалась, что мы можем спастись. У нас было радио – значит, в случае чего нас не бросят.

Когда на острове поселились друзья, моя жизнь стала легче: если у меня возникали какие-то проблемы, Джинти могла меня понять. Когда у Колина возникали какие-то планы, а я не спешила ему помогать, он всегда мог положиться на Хьюго.

У нас была работающая хлопковая плантация, и Колин мог использовать хлопок для одежды и постельного белья. Хлопок наш отличался высоким качеством и был очень мягким, как шелк. Колин страшно гордился своей новой одеждой, особенно костюмом-пижамой самых разных цветов. Когда ему говорили комплименты, он улыбался и с ложной скромностью говорил:

– Я сам его вырастил!

В своих хлопковых пижамах он разъезжал по острову и занимался его модернизацией. Он пригласил с Сент-Винсента сантехника, который должен был решить проблему проточной воды. Мы планировали сделать дамбу, но мастер сделал ужасную ошибку – он неправильно установил фильтр, и мы получили только ил и никакой воды.

Однажды Колин и Хьюго были на Сент-Винсенте. Там они увидели в канаве молодого человека – он разбился на своем мотоцикле. Молодого человека звали Бэзил. Они отвезли его в больницу. Через несколько дней Колин зашел справиться о его самочувствии. Они разговорились и подружились. Узнав, что у Бэзила нет работы, Колин предложил ему стать барменом в новом баре на Мюстике.

Бэзил согласился. В отличие от Джона Киддла, он оказался замечательным работником. Бар получил название «Бар Бэзила», и он работает на Мюстике и по сей день. Бэзил отлично умел ладить с людьми, особенно с женщинами. Когда Мюстик стал настоящим курортом, Колин начал приглашать сюда вдов и разведенных дам, чтобы они могли немного «развлечься на солнышке». Разумеется, Бэзил всех очаровывал. В конце концов он нашел себе пару – красивую блондинку, виконтессу Вирджинию Ройстон. Но в середине 60-х очаровывать особо было некого. Обычно на острове жили только мы с Колином и Хьюго с Джинти.

Мы построили не только бар, но еще и новую школу. Деревню перенесли подальше, а хижины заменили на настоящие дома. Пожилым мы стали выплачивать пенсию, а остальным дали работу. Каждый раз, когда я куда-то выходила, все вокруг твердили мне, как они рады, что «мистер Теннант приехал».

Прежде чем Чарли пошел в школу, я привезла их с Генри на Мюстик. Здешняя учительница помогала Чарли с чтением, хотя ему больше нравилось изучать остров. Мальчики обожали море и целыми днями играли на пляже, как когда-то я в Холкеме.

Мама и сестры тоже приезжали к нам. Маме страшно нравилось ходить в старых хлопковых брюках и вести свободный образ жизни – не такой формальный, как в Англии. Отец ни разу к нам не выбрался.

– За границу? – удивлялся он. – Зачем?

Ему вполне достаточно было Холкема.

В начале 1968 года Колину неожиданно позвонила принцесса Маргарет.

– Ты говорил серьезно? Про участок?

– Ну конечно, – ответил Колин, польщенный ее интересом.

Когда-то мы подарили принцессе Маргарет и Тони участок земли, но думали, что они про это забыли. В первые годы замужества принцесса вращалась в новом кругу богемных друзей, а теперь, когда у нее появились дети (в 1961 году родился Дэвид, а в 1964-м – Сара), жизнь ее стала более степенной. Мы занимались Мюстиком, поэтому общались очень мало.

– А дом к нему прилагается? – спросила Маргарет.

Колин, не желая разочаровывать принцессу, ответил, что построит ей дом. Маргарет была в восторге и заявила, что собирается приехать, чтобы все осмотреть.

Я предупредила, что ей вряд ли стоит это делать, потому что остров все еще не слишком приспособлен к жизни. С 1960 года, когда она была здесь в первый раз, Мюстик изменился, но все еще не годился для принцессы. Я объяснила, что электричества у нас все еще нет, а воду мы собираем на крышах. Горячей воды нет и в помине. Принцессу это не напугало, и она сказала, что очень хочет приехать.

Она приехала через несколько месяцев. Трудности ее не напугали, и она справлялась с ними совершенно спокойно. Когда она хотела принять душ, то пользовалась ведром на дереве, как мы все. Пища тоже была очень скромной. Хотя у нас была свежая рыба, все остальное было в консервах, но Маргарет не возражала.

Мебели у нас тоже не было. Мы сидели на пластиковых или тростниковых креслах, играли в карты или читали, пока было еще светло. Колин никогда не устраивал истерик при принцессе Маргарет, даже если она выигрывала.

Над кроватями висели москитные сетки, но порой нас навещали необычные мыши. Принцесса Маргарет называла их «летучими мышами», потому что они забирались на сетки, потом перескакивали на соседние, совершая прыжки, которые нарушали все законы гравитации. Принцесса Маргарет удивительно приспосабливалась ко всему. Жизнь ее состояла из сплошных контрастов. То она каталась с Тони на мотоцикле по ярко освещенным улицам Лондона – а то элегантно помахивала собравшимся из окна кареты; жизнь в студии Тони в Доклендсе ничем не напоминала жизнь в королевском дворце, а его богемные друзья вели совсем не такую жизнь, как члены королевской семьи.

Когда мы отвезли ее на Джеллизо-Пойнт, где строился ее дом, Маргарет пришла в восторг. Колин предложил ей поселиться на полуострове в верхней части острова, потому что туда было сложнее добраться и легче обеспечить безопасность. Но и нам было трудно добраться туда. Кроме того, там все заросло кустарником. Я предложила Маргарет пару хлопковых пижам Колина. Вот так она и карабкалась по холмам, в пижаме Колина, подвязав запястья и щиколотки веревкой, чтобы туда не забрались оводы и комары. Образ дополняли большие темные очки, соломенная шляпа и широкая улыбка. Маргарет никогда не была тщеславной. Она просто любила жизнь во всех ее проявлениях.