Энн Гленконнер - Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы [litres]

Глен был хорош в любое время года. В августе холмы становились фиолетовыми от вереска. Но когда дядя Стивен поднялся с постели и приехал к нам летом, вереск ему не понравился.

– Дорогой мой мальчик, – сказал он Колину, – как жаль, что долина приобрела столь вульгарный цвет.

Разочаровывать дядю Стивена нам не хотелось. Колин поехал и купил где-то сотни синих бумажных цветов. Он проехал по всей долине и разбросал их среди вереска, чтобы из дома долина казалась голубой.

– Дорогой! – воскликнул дядя Стивен. – Так гораздо лучше, правда же?

И он тут же переключился на что-то другое.

Осенью пурпур менялся на желтовато-коричневый, идеально гармонирующий с цветом стен дома. Глен был исключительно хорош в Рождество, когда все вокруг было покрыто огромными, сверкающими сугробами, а в холле устанавливали огромную ель из наших лесов. Я нашла старинные игрушки, еще до Первой мировой войны. И еще мы зажигали на елке настоящие свечи.

Даже в таком уединенном месте Колин ухитрялся находить новых друзей. Он знакомился с новыми людьми, приглашал их осмотреть замок или даже остановиться у нас. Я уже не удивлялась неожиданным жильцам. Как-то днем Колин шел по дороге в ближайший городок и встретил группу хиппи. Он поздоровался и спросил, что они тут делают.

– Понимаете, – ответила девушка с вереском в волосах, – мы ищем, где бы поселиться. И мы подумали, что у вас может найтись для нас место.

Колин предложил им поселиться в полуразрушенных коттеджах на территории поместья. Молодые люди согласились и заняли один из них. Они оказались музыкантами, и у нас появился собственный ансамбль под названием «Невероятный струнный ансамбль». В благодарность за приют молодые люди играли для наших гостей – за ужином, в саду, на пикниках.

В другой раз Колин позвонил мне по пути из Нью-Йорка:

– Я познакомился с актрисой Брук Шилдс, и она едет в Глен, чтобы провести у нас несколько дней.

Я о такой актрисе никогда не слышала, но, когда она приехала и провела у нас несколько дней, полюбила ее всей душой. Она была очень, очень красива, хотя необычно густые брови ее немного портили – в те времена это было не модно. Она с радостью присоединялась к нашим развлечениям – ходила на пикники, каталась на лодке по озеру и играла с детьми.

С другими гостями нам приходилось тяжелее. Колин оказался не единственным чрезмерно требовательным человеком в моей жизни. Он что-то организовывал, кого-то приглашал, а потом предоставлял мне со всем разбираться. Да еще и жаловался, что я не проявляю должного восторга. Однажды он сообщил, что пригласил Рейн Дартмут (позже она стала мачехой принцессы Дианы, графиней Спенсер), Клариссу Эйвон и Бьянку Джаггер [29]– одновременно!

– Ты пригласил трех самых требовательных женщин в мире, – возмутилась я. – Поодиночке они очень милы, но вместе?! Это будет кошмар!

Они все приехали. Вечером я шла по коридору и вдруг услышала грохот, доносившийся из комнаты Рейн Дартмут. Я вызвала экономку, миссис Сандерсон, и та объяснила, что произошло:

– Леди Дартмут вам не сказала? Она заявила, что шкаф не годится для ее вечерних платьев – палка расположена слишком низко. Она попросила вызвать плотника.

Пока чинили шкаф, приехала Кларисса Эйвон, жена бывшего премьер-министра Энтони Идена. Она была близкой подругой Колина. Я даже подозревала, что у них роман, и в нашем доме она чувствовала себя очень уверенно. Я принимала ванну, пользуясь несколькими минутами отдыха. Вдруг кто-то громко постучал в дверь.

– Кто там? – крикнула я. – Не могли бы вы подождать?

– Это Кларисса, – отозвалась моя гостья. – Вы сказали, что одолжите мне свои бриллианты.

– Да, конечно, но сейчас я принимаю ванну.

– Ну так выходите из ванны!

Выбора у меня не было. Я выбралась из ванны, завернулась в полотенце и передала Клариссе бриллианты.

А тем временем в своей комнате осваивалась Бьянка Джаггер. Во всех комнатах был колокольчик, чтобы гости могли вызвать горничную или экономку. Бьянка звонила в колокольчик непрерывно – ей постоянно требовался горячий кофе. Миссис Сандерсон пришлось бегать туда и сюда. Сначала она бежала на звон колокольчика, а потом возвращалась с кофе.

У меня голова шла кругом. Мне приходилось планировать рассадку за обедом и ужином. Это была сложная проблема. И пока у меня гостили три дамы, к нам приехала еще и принцесса Маргарет. К счастью, она оказалась самой приятной гостьей: она привезла собственную горничную и всегда была предельно вежлива.

К нам приезжало столько людей, что мне приходилось помогать миссис Сандерсон перестилать постели и готовить дом к приезду очередной партии гостей. Я всегда старалась сделать так, чтобы у всех было все необходимое и чтобы все чувствовали себя комфортно. Но порой у меня опускались руки. Почувствовав себя на грани, я уходила прогуляться, подальше от всех. В лесу я часто встречала членов нашей группы хиппи, которые покупали и продавали цыганские кибитки. Однажды во время прогулки я увидела их последнее приобретение. Поддавшись импульсу, я спросила:

– Можете продать мне эту кибитку? Мне нужно куда-то сбежать!

Юноша озадаченно посмотрел на меня, но продал мне кибитку и помог установить ее достаточно далеко от дома, чтобы меня никто не беспокоил. Я страшно полюбила свое убежище: это было чисто мое пространство, я разложила там красно-белые вязаные подушки, сделала красно-белые шторки. Пока у меня не появилась кибитка, я не знала ни минуты покоя – дома меня буквально преследовали гости и экономка. Мне вечно задавали вопросы. А теперь жизнь моя стала проще – я уходила сюда читать, зная, что меня никто не потревожит. Никто просто не знал, куда я делась.

Колин же никогда не прятался. Когда приезжали гости, он становился распорядителем манежа. В гостиной он построил сцену, и все гости, включая и принцессу Маргарет, которой всегда нравились развлечения Колина, разыгрывали спектакли. Он приглашал местных жителей в качестве зрителей. Я не представляла, зачем им это нужно. Их затеи напоминали мне, как в детстве мы разыгрывали сценки для польских солдат в Кортчи. В Глене мы переодевались в библиотеке, выходили через французские окна и появлялись в гостиной.

Как-то летом мы показывали «Лебединое озеро». Колин купил костюмы лебедей в Америке, когда мы проводили там семейный отпуск. Колин решил арендовать машину, и мы колесили по Штатам в монструозном «Виннибаго». Когда Колин видел магазин, куда ему хотелось зайти, он просто останавливался и выходил. Он находился в таком магазине, когда около нашей машины остановились два массивных полисмена на мотоциклах.

– Мэм, здесь нельзя парковаться. Это нарушение. Вы должны уехать.