Энн Гленконнер - Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы [litres]

Через несколько недель врачи сказали нам, что Кристофер не умрет, но никто не знает, сколько он пробудет в коме – несколько недель или несколько месяцев. Его состояние было стабильным. Колин с большой неохотой вернулся на Мюстик – за это время там накопилось немало неотложных дел.

Я все свое время проводила рядом с Кристофером, но он никак не реагировал. Я вспоминала, каким живым и активным он был, а теперь вся его жизнь зависела от аппаратов, и от постоянного лежания на его теле образовывались пролежни. Друзья не забывали его, но все они поступили в университеты, а Кристофер остался прикованным к кровати.

Мы приглашали самых разных специалистов, но ни один не дал нам надежды. Все было неопределенно и оттого мучительно. Прошло несколько недель – никаких перемен. Стресс стал брать свое. Я начала сдаваться, начала сомневаться, что излечение возможно. Хотя я оставалась верной христианкой и каждое воскресенье ходила в церковь, связи с Богом я не ощущала. Но в этот период я молилась особенно истово. Я молилась, молилась и молилась. И в тот момент, когда надежда уже покидала меня, я обрела помощь.

Мне рассказали о христианской целительнице миссис Блэк. Она жила в Шотландии. Излечив нескольких лошадей, она поняла, что обладает целительной силой. В обычной ситуации я восприняла бы это скептически, но я отчаялась спасти сына. И я связалась с ней. Она согласилась попытаться помочь Кристоферу, сказав, что будет работать по телефону. Даже сейчас это звучит странно и смешно, но каким-то чудом это помогало. После каждого сеанса, когда миссис Блэк направляла всю свою энергию на излечение Кристофера и молилась, чтобы Христос исцелил его, я замечала признаки улучшения – мелкие движения, признаки реакции. Сигналы эти были очень мелкими, и посторонний их не заметил бы, но я неотрывно следила за сыном целый месяц и замечала все. Я так надеялась на эти сеансы!

Раз в месяц миссис Блэк приезжала для более интенсивных сеансов. Во время одного из них я почувствовала, что ее руки буквально пышут жаром – словно энергия действительно перетекала из них в тело Кристофера. Миссис Блэк звонила мне узнать, как у Кристофера дела. Однажды я была настолько измучена, что не могла говорить. И тогда миссис Блэк сказала:

– Энн, я вам помогу. Завтра утром в десять часов сядьте в удобное кресло и ни о чем не думайте. Я сосредоточусь на вас, и вы почувствуете себя лучше.

Я согласилась, но оставалась Фомой неверующим. В десять утра я села в кресло в сотнях миль от миссис Блэк. Мне казалось, я сошла с ума. Но, к моему изумлению, я неожиданно почувствовала, что по моим венам будто течет шампанское. Я была полна сил. Такое случилось со мной лишь раз в жизни. Объяснить это я могла только одним способом – меня навестил Христос. Он возложил на меня руки и наполнил энергией, надеждой и силой – Его силой, надеюсь.

Это волшебное ощущение пришло вовремя, потому что сразу после мне предстояла встреча с очередным доктором. Мы беседовали в пустой операционной. Я неловко примостилась на краю операционного стола.

– Я лечил многих пациентов в коме, – сказал врач, – и могу точно сказать, что Кристофер обречен быть овощем. Надежды на выздоровление нет. – Он помолчал, посмотрел на меня и продолжал абсолютно уверенным тоном, то ли не сознавая тяжести своих слов, то ли уже привыкнув сообщать подобные известия родным пациентов: – На вашем месте я оставил бы надежды на его выздоровление и продолжал жить собственной жизнью.

Для кого-то эти слова стали бы облегчением – разрешением опустить руки, избавиться от мучительной неопределенности. Если бы я не ощутила перед этим волшебной целительной силы, то последовала бы совету врача. Но теперь мое отношение изменилось. Я твердо решила не верить этому. С Божьей помощью и с помощью всех, кто хочет вернуть Кристофера к жизни, мы добьемся иных результатов.

Я вышла из больницы с еще большей уверенностью, чем прежде. Я твердо знала, что нужно работать, сохранять сосредоточенность и вести Кристофера к выздоровлению. В этот момент мне позвонила Барбара Барнс.

– Я освобожу следующие шесть месяцев, – сказала она, – и сделаю все, что в моих силах.

Когда двойняшки уехали в школу, Барбара ушла от нас. Чтобы помочь Кристоферу, она отказалась от места няни у принцев Уильяма и Гарри. Кристофер был первым ее питомцем, и она обожала его как родная мать. Я была счастлива. Вместе мы начали это невероятное путешествие.

Я разработала план по выводу Кристофера из комы. Я нашла врача, сын которого находился в коме. Он неоднократно подчеркивал важность семейной работы с пациентом. Он объяснил, что чувство беспомощности не помогает никому, а ведет лишь к страданиям семьи.

– Вы должны работать на всех уровнях, – сказал он мне. – Нужно стимулировать все пять чувств.

Он дал мне специальный «набор», которым пользовался в лечении сына. Там было множество предметов для стимуляции чувств пациента: жесткая щетка, мягкая тряпочка, предметы с разными запахами. Он объяснил, что работать нужно каждый день – по пятнадцать минут каждый час. Кристоферу нужна стимуляция – только тогда у него появится шанс. Доктор предупредил, что это будет непросто: если я не посвящу такой работе всю себя, результатов не будет.

Его советы и поддержка очень многое для меня значили. У меня не просто появилась надежда – появилось занятие. Ждать в состоянии полной беспомощности – это самое трудное. Теперь же у меня появилась цель.

Мы с Барбарой приступили к работе: каждый час мы по пятнадцать минут использовали набор, подносили к носу Кристофера его кроссовки, а потом духи, или срезанную траву, или сэндвич с беконом – любой сильный запах, приятный или неприятный, знакомый или экзотический. Мы пели, говорили, смеялись. Мы включали музыку – то тихо, то громко, то рэп, то Моцарта. Мы гладили его кожу бархатом, потом наждаком или щеткой. Мы надеялись, что смена фактур стимулирует автоматические реакции. Мы протирали его горячей салфеткой, потом холодной салфеткой, чтобы вызвать реакцию на смену температур. Мы читали все его любимые детские книги. Директор его школы прислал нам записи голосов всех его школьных друзей.

Понимая, как нам тяжело, на помощь пришли друзья. Мои лучшие подруги – Маргарет Винер, Сара Хендерсон, Ингрид Чэннон и Занна Джонстон – приезжали и занимались стимуляцией или просто разговаривали с Кристофером. Мы старались разрядить атмосферу – шутили, что у Кристофера появилась целая группа женщин, которые хотят вернуть его в этот мир. Мы старались изо всех сил, и наши усилия порождали энергию, мотивацию, новые идеи. Нам с Барбарой пришла в голову самая безумная идея: воспроизвести его рождение – мы надеялись, что глубинный инстинкт заставит его мозг очнуться.