Джон Келли - Черная смерть. История самой разрушительной чумы Средневековья

К началу 1314 года тамплиеры были уничтожены [389] Такман, Загадка XIV века, с. 43. . Орден был распущен папской буллой, бо́льшая часть его казны оказалась в руках французской короны, а его лидеры либо умерли, либо сидели в тюрьме, либо сошли с ума. Все, что оставалось, – это достойно завершить историю этой великой затеи.

Но единственное, что пошло не по плану, – это события, случившиеся 18 марта 1314 года. Узнав, что Великий магистр и его лейтенант де Шарни оказали неповиновение короне, Филипп отверг возражения официальных лиц церкви, которые просили выделить день для обсуждения судьбы арестованных, и приказал немедленно «сжечь их заживо» [390] Гийом де Нанги, «Chronique latine de Guillaume de Nangis de 1113–1300, avec les continueations de cette chronique de 1300–1368», в Société de l’histoire de France , изд. Х. Жеро, т. 1 (Париж: J. Renouard et Cie, 1843), с. 402–403. .

Поздно вечером восемнадцатого числа осужденные, под выкрики «еретик» и «богохульник», прибыли на место казни, пустынный остров Иль-о-Жавье на Сене. Кто-то из толпы поднял камень и бросил его. Сильный речной ветер приводил толпу в скверное настроение, но в воздухе витало не только ожидание предстоящего зрелища. Люди надеялись на последний грандиозный сюрприз от Великого магистра, что-то вроде отречения от своих показаний, которое он совершил перед Нотр-Дамом в то утро. И согласно легенде, де Моле не подвел. Когда его было уже почти не видно в клубах пламени и дыма, старик, как предполагается, запрокинул голову и наложил проклятие на короля Франции и на всех потомков короля до тринадцатого колена [391] Такман, Загадка XIV века , с. 44. . История о проклятии Великого магистра дошла до Италии – Джованни Виллани упоминает об этом в одной из своих хроник [392] Барбер, Процесс тамплиеров , с. 242. , – но никто, похоже, не воспринял слова де Моле всерьез. И действительно, с чего бы?

Летописец Жан Фруассар, изучавший историю Франции при короле Филиппе в 1314 году, описывал страну как «сытую, довольную и сильную» [393] Жан Фруассар, The Chronicle of J. Froissart , изд. С. Люс, пер. сэра Джона Бурчи и лорда Бернерса (Лондон: Д. Натт, 1901–1903), с. 117. . Иностранцы могли жаловаться на то, что «болтливые французы всегда насмехаются над другими народами, кроме своего собственного» [394] «Summa curiae regis», Archiv für kunde österreichiche Geschichtsquellen, vol. 14, изд. Х. Стеббе (Вена: K. K. Hofund Statsdruckerei, 1855), с. 362. , но, оставаясь наедине друг с другом, эти же иностранцы восклицали: «О Боже, не покидай Францию!» В начале четырнадцатого века мало кто осмелился бы оспорить утверждение Жана де Жардена о том, что «власть всего мира по праву принадлежит августейшему и суверенному дому Франции» [395] Жан де Жандун, «Traite des louanges de Paris», в Paris et ses historiens aux XIVe et XVe siècles; documents et écrits originaux recueillis et commentés par Le Roux de Lincy , изд. Ле Ру де Линси (Париж: Imprimerie impériale, 1867), с. 60. .

От Фландрии и Пикардии на севере до Пиренеев на юге, Франция при короле Филиппе Красивом была крупнейшим государством в Европе с самым большим населением – по разным оценкам, от 16 до 24 миллионов человек. В стране были самые богатые сельскохозяйственные угодья, а в ее феодальном владении Фландрии активно развивалась самая важная отрасль в средневековой Европе: производство тканей. Париж, столица Франции, превратился в шумный мегаполис с населением 210 тысяч человек [396] Данные о численности населения средневекового Парижа, как и многие другие средневековые демографические показатели, очень приблизительные. Некоторые историки считают, что в городе проживало всего сто тысяч жителей. с полудюжиной или более мощеных улиц, включая вымощенную Гранд Рю, главную транспортную магистраль города и ось северного марша Парижа от острова Сите и Сены в двенадцатом и тринадцатом веках. На военной арене Франция также превосходила всех. Никакая другая монархия в Европе не могла содержать регулярную армию численностью 20–25 тысяч человек [397] Сампшн, The Hundred Years War , с. 12–26. .

Почти повсеместно средневековая культура была, прежде всего, культурой Франции. Средневековые мужчины и женщины одевались по французской моде, подражали французским манерам, французским рыцарским традициям, французским трубадурам, читали французские саги и молились в готических соборах, построенных по образцам французских. Историк Жуанвиль говорил, что французские аббатства, еще одно архитектурное чудо, созданное галлами, были похожи на узоры на старинном манускрипте, нарисованные лазурью и золотом. Один молодой ирландский ученый заявил о Парижском университете, что он «является домом и покровителем теологии и философии, родителем семи свободных искусств, стражем правосудия и эталоном нравственности, зеркалом и путеводной звездой всех теологических добродетелей» [398] Там же, с. 14. .

В чем же тогда заключалось проклятие Великого магистра на фоне всего этого?

Ни в чем.

И все же через месяц после казни де Моле внезапно скончался папа Климент V, невольный союзник Филиппа в деле тамплиеров. Затем в ноябре инсульт убил 46-летнего короля. В следующем, 1315 году, наступил Великий голод.

В 1316 году преемник и старший сын Филиппа Людовик X умер после недолго правления, длившегося восемнадцать месяцев. Несколькими годами позже по северной Франции прокатилось крестьянское повстанческое движение «пастушков», которые штурмовали замки и аббатства, сжигали ратуши, разоряли фермы и убивали ростовщиков еврейского происхождения.

Но худшее было еще впереди.

В 1323 году преждевременно скончался второй сын Филиппа и преемник Людовика Филипп V. Затем последовали серия загадочных эпидемий, еще один голод и еще одна королевская смерть. В 1328 году умер Карл IV, последний из трех сыновей Филиппа Красивого. Ни один из его наследников не дожил до тридцати пяти лет и не правил более шести лет [399] Такман, Загадка XIV века , с. 44–46. . А поскольку Карл не оставил наследника мужского пола, династия Капетингов, правившая Францией с 987 года, умерла вместе с ним. На фоне разыгравшегося кризиса престолонаследия король Англии Эдуард III, внук Филиппа Красивого (по матери), вторгся во Францию, чтобы предъявить свои права на французский престол, и разжег этим самый кровопролитный конфликт Средневековья – Столетнюю войну.

Но худшее для «августейшего и суверенного дома Франции» было еще впереди.

В Марсель, где в результате одной уличной драки могло погибнуть сразу тридцать человек, где наблюдался определенный уровень преступности даже среди священнослужителей, чума пришла перед зимними дождями и, вероятно, убила половину населения. Однако болезни не удалось поколебать решимость города или разрушить многовековые традиции борьбы за выживание.