Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Как и с образом «дома», здесь происходит похищение языкового знака и превращение его в знак мифологический. Обозначение Программы как ракеты оттягивало часть эйфории населения на Программу, пробуждая скрытый мифологический пласт сознания. Часто мифы сплачивают отдельные личности в некие группы и представляют собой верительные грамоты на право совершать определенные действия [229] Малиновский Б. Магия, наука, религия. М., 1998. С. 105. . Первенство СССР в космической гонке, помимо объединения населения вокруг этого события, продемонстрировало превосходство социалистической системы над капиталистической, что служило пропагандистским аргументом в верности курса партии, выраженного в III Программе КПСС.

Помимо неявных медиаторов, партия имела более привычные средства распространения идей — идеологические мероприятия и системы агитации и пропаганды. П. Вайль и А. Генис указывают, что Программу КПСС читали немногие. О восприятии ее следует говорить, имея в виду пересказ текста, то есть то, что осталось в сознании после бесконечного бормотания по радио и телевидению, заклинаний в лозунгах и газетах [230] Вайль П., Генис А. Указ. соч. С. 17. . Выше указывалось, что мероприятия по обсуждению имели значительный размах. Разночтения в архивных данных и цифрах, приводимых Н. С. Хрущевым, можно списать на их функцию демонстрировать солидарность и заинтересованность населения в новой Программе, но сути дела это не меняет. После принятия Программы партии активно разворачиваются различные мероприятия, посвященные ей. Период между XXII партийным съездом и пленумом ЦК в июне 1963 г. характеризуется появлением форм учебы, сочетающих политическое и производственно-экономическое образование; поиском путей дальнейшего расширения системы политического просвещения за счет форм массовой пропаганды (школы коммунистического труда, курсы производственного обучения); созданием системы подготовки пропагандистского резерва, ориентированной на кружки и семинары по изучению общественных наук. В дальнейшем, с июня 1963 г. по октябрь 1964 г., происходит полное слияние экономического образования с производственным обучением; перенесение центра тяжести с развития традиционных форм марксистско-ленинского просвещения на массовые формы пропаганды; стремление строго специализировать подготовку резерва и повышения квалификации пропагандистов [231] Дрындин В. Л. История пропагандирования постулатов государственной идеологии в условиях начала демократизации Советского общества (на материале Южного Урала, середина 50-х — середина 60-х гг.): Дисс. … канд. ист. наук. Оренбург, 1997. С. 136–137. . Учитывая необходимость мобилизовать основную часть населения, именно к советским людям должна была повернуться вся система партийной пропаганды. Одновременно необходимо было предотвратить неверную интерпретацию коммунистических перспектив и путей решения задач. Такая задача приводила к повышению требований и необходимости расширения числа занятых в данной области людей. К концу 1950-х гг. произошло заметное усиление идеологических отделов ЦК, обкомов, крайкомов партии. Если в 1940 г. штат идеологического отдела ЦК ВКП(б) составлял всего 6,7 % по отношению к общей численности аппарата ЦК, то в 1959 г. этот показатель достиг уже 26,4 %. Данная тенденция отражала определенные акценты в функционировании партийного аппарата, огромный потенциал которого нацеливался на пропаганду задач коммунистического строительства, формирование нового человека сообразно представлениям КПСС [232] Пыжиков А. В. Оттепель: идеологические новации и проекты (1953–1964). М., 1998. С. 115. .

На предприятиях, в учреждениях и просто в местах скопления людей проводились диспуты, читались лекции, посвященные коммунизму или его отдельным сторонам. Открывались учебные заведения, призванные разъяснить основные положения коммунизма. В доме культуры типографии «Красный пролетарий» проходил диспут на тему «Готов ли ты жить при коммунизме?», где обсуждался человек будущего [233] Струков Э. В. Человек коммунистического общества. М., 1961. С. 3. . На заводе Уралсельмаш действовал университет «Коммунизм и быт». Его слушателями являлась заводская молодежь, которой предстояло жить при коммунизме. В нем читались лекции по моральному кодексу строителей коммунизма, выполнению ленинских заветов молодежью и т. п. [234] Дрындин В. Л. Указ. соч. С. 142.

За этим внешним благополучием скрывается тот факт, что во многих политшколах по мере увеличения их количества и обучающихся в них росло и число коммунистов, разочарованных содержательной частью занятий. Во многих политшколах занятия по материалам съезда проводились на низком идейно-теоретическом уровне, сводились к простой читке, многие слушатели к ним не готовились [235] Там же. С. 111–112. . Зачастую это было вызвано низким уровнем подготовки идеологических работников, за исправление данной ситуации взялись позднее.

Например, агитатор из поселка Анисовка Саратовской области

B. П. Дьяченко провел со своими слушателями беседу о коммунизме. Как он писал в Москву, его «засыпали вопросами», на многие из которых он не смог ответить. «Чтобы не пропадал мой авторитет агитатора, — пишет В. П. Дьяченко, — ищу ответы в журналах и книгах, но не всегда нахожу» [236] Логинов А. Читая книгу о коммунизме… // Коммунист. 1960. № 12. C. 111. . Не намного отличаясь от своих слушателей, агитатор, как представитель организации, претендующей на обладание некой доктриной и истиной, должен был объяснить весь окружающий универсум, указать путь движения, а в случае неудач нести ответственность. Кроме того, он являлся лицом, представляющим свою организацию, которая воспринималась именно через него. Все его добродетели и пороки, в отсутствии альтернативы, переносились на более высокий уровень.

Дьяченко упоминает книги и журналы как источник информации, и это не случайно. Печатная продукция стояла на передовом рубеже разъяснения и пропаганды образа коммунистического будущего. Не только агитаторы, но и простые люди искали на ее страницах ответы на свои вопросы. Как известно, спрос рождает предложение, и на свет появилось множество разнообразных материалов, призванных исполнить роль медиаторов-ретрансляторов.

Существовали специальные издания, предназначенные для агитаторов, наиболее распространенными из них являлись материалы различных собраний, съездов и совещаний различного уровня по вопросам идеологической работы. На местах партийными органами издавались так называемые «Блокноты агитаторов». В них давались рекомендации по организации занятий, выбору тематики, публиковались важные документы и выступления советских лидеров, а также отражалась местная специфика, рассказывалось о достижениях, обязательствах, взятых и выполненных рабочими и колхозниками отдельного региона, и вкладе данного региона в решение задач по развитию народного хозяйства.