Александр Фокин - «Коммунизм не за горами». Образы будущего у власти и населения СССР на рубеже 1950–1960-х годов

Одним из знаковых явлений служит выход серии «Библиотечка знаний о коммунизме». В основном в нее входили небольшие брошюры, где авторы касались либо общих вопросов, либо, наоборот, останавливались на одной конкретной теме. Примечательно, что Госполитиздат начал выпускать серию «Библиотечка знаний о коммунизме», которая приходит на смену серии «Библиотечка по научному социализму». Такая преемственность позволяет предположить, что население Советского Союза полностью освоило теорию научного социализма, завершило его построение и в его распространении уже не было необходимости, теперь настала очередь коммунизма.

«Молодая гвардия» печатала серию книг «Молодому строителю коммунизма»; коммунистические темы есть в «Массовой библиотеке рабочего» (Профиздат), в сериях «Решения XXI съезда КПСС — в массы» («Московский рабочий»), «7 великих лет» (Лениздат), в публикациях лекций Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний [237] Логинов А. Читая книгу о коммунизме… // Коммунист. 1960. № 12. С. 111. . В обозначенный период вышло больше сотни изданий, касающихся коммунизма, в дальнейшем, примерно до 1964 г., продолжался активный выпуск подобной литературы, но происходила корректировка тематики, и коммунизм перестал рассматриваться изолированно, а непременно в связи с Программой партии [238] Журавков М. О коммунистическом воспитании трудящихся. М., 1959; Епищев П. И., Глазов Л. М. О возрастающей роли КПСС в строительстве коммунизма. Л., 1959; Ефимов В. Т. Коммунизм и мораль. Киев, 1961; Маслов Н. Н. Самое важное для победы коммунизма. Л., 1959; Рожин В. П. Что такое коммунизм? Л., 1959; Струмилин С. Г. Рабочий день и коммунизм. М., 1959; Глезерман Г. Е. Будущее, которое начинается сегодня. М., 1960; Он же. Коммунизм и труд. М., 1961; Рожин В. П. Что значит трудиться по-коммунистически. Л., 1961; Струков Э. В. Человек коммунистического общества. М., 1961; Чесноков Д. И. От государства диктатуры пролетариата к общенародному государству. М., 1962; Рожин В. П. Развитие XXII съездом марксистско-ленинской теории. Л., 1963. . Считая разбор теоретических исследований особой темой, отберем только популярные, рассчитанные, как принято говорить, на массового читателя издания.

Пересказывать содержание каждого издания не позволяет объем нашего исследования, и в этом нет необходимости. Вместо этого попытаемся выявить общие моменты, нацеленные на сознание читателя. Популяризаторская литература вынуждена балансировать между доступностью изложения материала и недопущением его искажения. Исследуемая литература, в основной своей массе, делала акцент на втором принципе, что отражалось в языке и стилистике текстов. Уже в 1960-е гг. скупость языка и изобилие штампов ставились в вину авторам. Действительно, даже рассматривая небольшое количество работ, постоянно наталкиваешься на одни и те же речевые обороты и однообразное содержание. А. Логинов ознакомился с опубликованными в 1959–1960 гг. брошюрами и книжками, на обложке которых или в аннотации стоит слово «коммунизм». Он задается вопросом, «почему полюбили авторы глагол „развернуть“ и включают штамп: развернула широким фронтом, развернутые решения, развернула всестороннюю помощь, развернула борьбу, развернувшаяся с новой силой, развернула разностороннюю деятельность по всемерному развитию, развертывается соревнование, развернулось соревнование за создание, еще шире развернуть, всемерным развертыванием <���…> Чуть не на каждой странице без меры и без просвета: осуществлять мероприятия, всемерно содействовать, широко использовать, претворяется, является, важнейшую роль играет, поставленные основные задачи, вопросы улучшения, тем самым, в области, в соответствии и т. д. и т. п.» [239] Логинов А. Указ. соч. С. 115–116. . Помимо постоянных повторов и штампов, содержание пропагандистской литературы страдало от однообразности материалов. Авторы, следуя за курсом партии, старательно перепечатывали целыми абзацами Программу или выступления Н. С. Хрущева. Если сравнивать несколько книг, написанных одним автором, то процент совпадений может быть весьма высоким. Все это негативно сказывалось на качестве текстов и могло породить впечатление о наличии в СССР небольшого числа достижений, которые бесконечно воспроизводятся на страницах книг. С другой стороны, многократное «молитвенное» повторение одного и того же на разные лады оказывало давление на читателя, не выпуская его сознание за определенные границы, очерченные официальным дискурсом.

Еще одним общим приемом пропаганды, как и в выступлениях на съездах, служили постоянные примеры «из советской действительности». Авторы считали своим долгом сослаться на пример очередной «бригады коммунистического труда» или на наиболее популярного в тот период передовика производства. Наиболее упоминаемыми были В. Гаганова, Н. Мамай, А. Кольчик. Рядом с известным именем часто приводились принадлежащие этому человеку слова о радости, которая его наполняет от труда или решений КПСС. Особенно часто данный прием использовался, если речь заходила о формировании нового человека и изменении его отношения к труду Вот какой ответ А. Утесова, дважды Героя Социалистического Труда, приводится в одной из работ. На вопрос «Бываете ли вы когда-нибудь свободны? Счастливы ли Вы на самом деле?» Утесов отвечает: «Если мне выпадает два-три часа для моего творческого труда, тут я чувствую себя и свободно и счастливо и не замечаю, как летит время. Это и есть настоящая радость — радость творчества» [240] Глезерман Г. Е. Коммунизм и труд. М., 1961. С. 39. . Зачастую в качестве образца выступали предприятия и даже целые населенные пункты, вспомним упоминавшийся в первой главе совхоз «Заря коммунизма», служивший символом улучшающейся жизни работников сельского хозяйства.

Считалось, что на рубеже 1950–1960-х гг. писать о будущем стало гораздо легче, поскольку будущее практически приблизилось вплотную, но и одновременно труднее, поскольку время утопий и произвольного полета фантазий ушло, уступив место высокой ответственности и научному подходу, который требовался от научного коммунизма [241] Логинов А. Указ. соч. С. 113. . Двойственный характер пропагандистских изданий служил неким предохранителем: помимо опоры на авторитет партии и печатного слова, в них наличествовала авторская точка зрения, что, в свою очередь, снимало ответственность с партии в целом — партия ошибаться не может, ошибаются только ее отдельные члены. Это позволяло подходить к коммунистическим перспективам так, как не могли позволить себе авторы материалов, порожденных официальным дискурсом. Возможность вольного, в определенных границах, толкования конкретного наполнения коммунистических перспектив делает, по сути, данные работы уникальным источником. Некоторые авторы, желая увлечь читателя и отвечая на его ожидания, описывали жизнь в «светлом будущем». По существу они делали недопустимый с точки зрения марксистско-ленинской доктрины шаг, ведь «метод научного социализма, творцами которого они (Ф. Энгельс и К. Маркс. — Ф. А.) были, исключал возможность сколько-нибудь конкретного предсказания далекого будущего» [242] Быстрянский В. Коммунизм, брак и семья. Пб., 1921. С. 7. . Стандартным выходом в этой ситуации была оговорка в тексте работы о предположительности любых предсказаний по поводу уклада будущей жизни и о том, что единственный реальный способ увидеть коммунизм — это всмотреться в достижения социализма. Наиболее показательными примерами представляются сочинения Э. В. Струкова и М. Лифанова [243] Струков Э. В. Человек коммунистического общества. М., 1961; Лифанов М. О быте при коммунизме // За коммунистический быт. Л., 1963. . Оба автора предлагали читателю понаблюдать за жизнью обычного человека в коммунистическом обществе. Желание отразить как можно больше сторон будущей жизни определяет композицию повествования, которое выстроено как путешествие. Остановками в этой экскурсии по будущему служат квартира в коммунистическом доме, прогулка по улицам коммунистического города с любованием на его красоту и перечислением непременных атрибутов коммунистического уклада жизни. У Э. В. Струкова в повествовании присутствует не просто описание внешней стороны коммунизма, но и небольшие сценки из жизни людей коммунистического общества, проливающие свет на их мировоззрение. Так, описывается, как молодой инженер А. Орлов стал вместо 6 часов работать по 10–12, составляя расчеты и схемы для новой машины. В результате он перестал заниматься гимнастикой, посещать театры и концерты, не прочел лекцию, похудел, перестал нормально питаться и отдыхать. На собрании коллектива Орлову было предъявлено обвинение в уклонении от требования гармоничного развития личности и вынесен приговор: «Решением коллектива вы лишаетесь самой высокой человеческой радости — трудиться творчески в течение месяца» [244] Струков Э. В. Указ. соч. С. 67. .