Михаил Медведев - Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России

В 1915 году старший судья и председатель Судебной Палаты острова Мальта Пулличино обратился к Николаю II с просьбой о предоставлении Мальтийскому музею фотографии иконы Филермской Богоматери. Эта просьба была выполнена, и фотография была отправлена к Пулличино. [154]

Реликвии госпитальеров привозились в Гатчину и в 1917–1919 гг., но уже непосредственно в собор, так как дворцовая церковь был закрыта.

В 1923 году итальянское правительство обратилось к советскому — через посредство своего посла в Москве — с просьбой вернуть реликвии Мальтийского ордена. Наркомат просвещения в свою очередь послал запрос хранителю Гатчинского дворца-музея В. К. Макарову, в котором просил выяснить судьбу этих реликвий. В. К. Макаров связался с настоятелем Павловского собора отцом Андреем Шотовским. А. Шотовский 19 января 1924 года ответил В. К. Макарову: «1919 года, января 6 дня Протопресвитером Зимнего дворца отцом А. Дерновым были привезены святыни: часть древа Животворящего Креста Господня, десная рука Святого Иоанна Предтечи и икона Филермской Божией Матери. Все эти святыни были привезены в том виде, в каком они и всегда были привозимы 12 октября в собор, то есть на иконе Божьей Матери — риза и ларцы для мощей и креста. После богослужения, совершенного Петроградским митрополитом, эти святыни были оставлены на некоторое время в соборе для поклонения верующих жителей города Гатчины. Так они и оставались здесь до октября, когда пришли белые и овладели Гатчиной. В один из воскресных дней, именно 13 октября, настоятелем собора был устроен в сопровождении этих святынь крестный ход кругом города. Когда крестный ход был совершен и народ разошелся по домам, явился в собор настоятель протоирей Иоанн Богоявленский в сопровождении графа Игнатьева и еще какого-то военного и, уложив святыни в футляры, взял их с собой и увез в Эстонию, не спросив на это разрешения ни у притча, ни у прихожан. О дальнейшей судьбе этих святынь — ни притчу, ни прихожанам неизвестно. Что же касается копии, сделанной при Николае I с иконы Филермской Божьей Матери, то она и в настоящее время сохраняется в Павловском соборе, хотя серебряная риза с ней снята и сдана по требованию местного исполкома в Троцкий финотдел». [155]Отвечая на запрос Наркомата просвещения, В. К. Макаров добавил, что в Гатчине находятся несколько лиц, видевших все эти предметы в православном соборе Ревеля. Из Ревеля, по слухам, они были перевезены в Данию. [156]

В апреле 1925 года Луначарский посылает в Ленинград телеграмму следующего содержания: «Задержка передачи Филермской иконы из Гатчины вызывает неприятности с итальянцами, категорически предлагаю немедленно препроводить икону в Москву. Исполнение срочно сообщите». [157]Административный отдел Троцкого уездного исполкома, [158]на основании декрета об отделении церкви от государства от 23 января 1918 года и инструкции к нему Наркомата просвещения по учету, хранению и передаче религиозного имущества, имеющего историческое, художественное или археологическое значение (пункт 46), изъял икону и передал В. К. Макарову для передачи в Москву. С иконы была сделана фотография и передана в собор. [159]Посылая икону в Москву, В. К. Макаров дает ее описание: «Богоматерь изображена по грудь, три четверти вправо, с чуть вправо наклоненной головой. В красном мофории, хитон голубой с широким ожерельем, цвет лица оливковый, фон голубой. Во многих местах царапины в краске и пятна. Писана на тонкой липовой доске (с продольной трещиной), наклеенной на кипарисовую доску, на которую наклеен кипарисовый паркет. Размер 50×39,5 см. Копия половины XIX века с иконы, по церковному преданию писанной евангелистом Лукою и бывшей одной из мальтийских святынь». [160]Таким образом копия иконы Филермской Богоматери была передана итальянскому послу в 1925 г., и именно она хранится на виа Кондотти в резиденции Военного ордена, который находится под протекторатом Ватикана.

Оригинальная икона Филермской Богоматери была передана вдовствующей императрице Марии Федоровне. После ее смерти икона оказалась у короля Георга II Греческого, который отправил ее югославскому королю Александру. После оккупации Югославии фашистами король Петр II, вынужденный покинуть страну, направил икону в один из черногорских монастырей, где следы иконы теряются. В настоящее время ее местонахождение неизвестно.

До настоящего времени император Павел I и как человек, и как государственный деятель во многом остается загадкой. Помочь разгадать эту загадку могут не только традиционные виды источников, но и материалы, к которым исследователи прибегают довольно редко. В частности, материалы личных книжных собраний. Один из современных исследователей, П. И. Хотеев справедливо заметил, что «в процессе углубленного изучения какой-либо частной библиотеки чаще всего удается не только подтвердить или поставить под сомнение сложившееся в историографии представление о ее владельце, но и внести дополнительные, порой весьма существенные штрихи в его исторический портрет». [161]

Обратимся прежде всего к дневнику воспитателя Павла I С. А. Порошина, который позволяет проследить формирование характера великого князя на протяжении почти полутора лет его жизни (первая запись в дневнике сделана 20 сентября 1764 года, последняя относится к 13 января 1766 года).

Анализ дневника показывает, что Павел постоянно общался с книгой. Достаточно сказать, что упоминания о чтении и просмотре литературных произведений, обсуждении различных книг встречаются в дневнике более 200 раз. Причем надо отметить, что было несколько методов знакомства с книгой: иногда Павел читал или просматривал книгу сам, иногда ему ее читал Порошин, иллюстрированные издания они обычно смотрели вместе.

Упоминание о большинстве книг встречается в тексте дневника всего один-два раза. Так, что чаще всего, вероятно, это было так называемое «ознакомительное» чтение, когда прочитывались либо отдельные главы книги, либо она только просматривалась, что вполне естественно для десяти-, одиннадцатилетнего ребенка. Однако список книг, с которыми знакомился великий князь, весьма впечатляющ: здесь мы видим произведения французских просветителей: Монтескье, Руссо, Д'Аламбера, Гельвеция, труды римских классиков, исторические сочинения западноевропейских авторов, произведения Сервантеса, Буало, Лафонтена.

Особенно интересно узнать, что читал Павел в этот период более внимательно. В центре внимания великого князя были, бесспорно, произведения Вольтера. Восемь раз упоминается о чтении «вольтеровой Истории Петра Великого» (Порошин отмечает, что «чтение окончил»), [162]семь раз о вольтеровой Генриаде, шесть раз о чтении Задига, неоднократно упоминаются также драматические произведения Вольтера.