Александр Кузнецов - Тотемские воры, разбойники и ведьмы

Но у населения на руках по разным причинам осталось ещё очень много реформенных медных копеек, которые ничего не стоили, отличались от серебряных только цветом. Этим и воспользовались мошенники — такие, как Герасим Харабардин, которые освоили технику лужения медных копеек, используя оловянный припой (сплав олова и свинца) и ртуть для лучшего сцепления. Работа была несложная, но лужёные деньги необходимо было сбывать как можно быстрее, поскольку олово быстро темнело, а полуда стиралась. Вероятно, поэтому их и делали малыми партиями. В кладах второй половины XVII века и коллекциях монет луженые копейки не редкость. Видимо, таких, как Харабардин, по всей стране было немало».

В Тотьме Герасима и Ваську из галичской деревни с интересным названием Зглядново пытали. Воевода сообщал в Москву, что «после сыску Ваське зглядновскому с вором с Гераскою Харабардиным у пытки дана очная ставка. И пытан он Гераська дважды накрепко, и две стряски были. А з дву пыток и стрясок он Гераська говорил прежние свои речи, что он Васька у себя на дому медных денег оловом лудить и в глину олово с ртутью мешать впрямь учил ево Гераську, и денег воровских медных луженых на издержку ему дал, тем он ево не клеплет.

А Васька Груздев у пытки на очной ставке из дву пыток и из дву стрясок во всем запирался, что, де, ево тем всем он клеплет напрасно; а с ударов наплечного мастера кнутом девять хвостов, новые пополам перевивались, и кнут ево Ваську нял худо» [58] Там же. — Л. 6–7. .

К сожалению, конец расспросных и пыточных речей отсутствует. Чем закончилось дело Герасима Харабардина, точно неизвестно. По мнению Александра Быкова, законодательство о фальшивомонетчиках в XVII веке часто менялось. Сначала их казнили, заливая рот свинцом или собственной продукцией, потом, после 1648 года, наказание смягчили, рвали ноздри, жгли на лбу клеймо «вор» и ссылали в «дальние городы» и в Сибирь.

Иногда одновременно применялось и старое законодательство, и новое, «судя по винам». В любом случае, судьба Харабардина и его подельников печальна. Две пытки и две «стряски» на дыбе наверняка уже сделали из Гераськи инвалида.

Подробности совершённых Харабардиным 15 грабежей на Большой дороге в деле не приводятся. Упоминаются лишь имена нескольких жителей Царевской волости, которые ходили «на татьбу» вместе с Гераськой, — это Куземка Самойлов сын Фоминский, Нестька Леонтьев, — да имена выходцев из разных волостей Тотемского и Вологодского уездов, объединившихся в разбойничью шайку под руководством атамана Сеньки Афанасьева, бобыля из Сяменжевской волости. Все вместе они участвовали в нападении на жителей Тиксненской волости Петрушку Антипина и сына его Замятку. Вскоре «тати» тоже были пойманы и приведены в Тотьму для дознания. Интересно, что у атамана Афанасьева в наличии имелось тридцать алтын фальшивых денег, но он «те деньги бросил, для того, что с них полуда обилась вся».

Таким образом, расследование дела о разбойниках и фальшивомонетчиках было завершено. Все фигуранты получили наказание в соответствии с законами того времени. Воевода Орлов с достоинством «отчитался» перед царём в «Распросных и пыточных речах».

Кстати говоря, сам Пимен Орлов оставил о себе недобрую память в Тотьме. Он прославился своей неуёмной жадностью. Приехав в Тотьму летом 1666 года, новый воевода сразу потребовал себе 120 рублей да ежемесячно затем — по 12 рублей. Плюс за год работы он установил побор в 600 пудов зерна, 6 варь пива, «по полти мяса и корби льну с сошки». Вдобавок Пимен Савельевич брал по 30 рублей ежегодно с ямщиков и водовозов, да по 50 рублей на сено для своих лошадей. Многочисленной его семье и челяди нужно было нести «в почесть» чуть ли не каждый день мясо, рыбу, пиво, калачи; не отказывались они и от денег… Такая «прожорливость» нового воеводы возмутила весь посад, земской мир пожаловался в Москву, и воеводу сместили через восемь месяцев пребывания в Тотьме [59] Кузнецов А. В. Полсотня тотемских воевод. // Сухона: Краеведческий и литературный сборник на паях. — Вып. 5. — Тотьма, 2017. — С. 42–55. .

Скандальный роман череповецкой писательницы Елены Колядиной под названием «Цветочный крест» в своё время наделал много шуму [60] Колядина Е. В. Цветочный крест: Роман-катавасия. // Вологодская литература. — № 7. — 2009. — С. 260–400. . Этому способствовало и присуждение его автору в 2010 году за упомянутое произведение премии «Русский Букер». Особенно много роман ругали учёные-историки, утверждая, что таким (в изображении череповчанки) наше прошлое никогда не было и не могло быть. На эти упрёки писательница отвечала, что сочинила отнюдь не историческое произведение, а «весёлую тотемскую галиматью». Основной сюжет «Цветочного креста» был построен вокруг приключений жительницы посада Тотьма Федосьи, которую в конце романа сжигают на костре. Действительно, в 1674 году в Тотьме на реке Сухоне была казнена огнём «жонка Федосья»…

До Елены Колядиной на этот сюжет местной истории уже обращали внимание многие исследователи Русского Севера. Первым данный исторический факт обнародовал известный русский историк С. М. Соловьев в своём труде «История России»: «сожжена была в срубе, при многих людях, женщина Федосья, по оговору в порче: при казни она объявила, что никого не портила, но что перед воеводою поклепала на себя, не претерпя пыток» [61] Соловьев С. М. История России. — Т. XIII. — Изд. 2. — М., 1870. — С. 160. . Чуть позже это сообщение слово в слово перепечатал в своей книге «Город Тотьма», изданной в 1886 году, один из первых тотемских краеведов В. Т. Попов [62] Попов В. Т. Город Тотьма Вологодской губернии: Исторический очерк. — Вологда, 1886. — С. 38. . Спустя несколько лет случай с Федосьей использовал в качестве иллюстрации к нравам русского общества XVII века известный бытописатель С. В. Максимов в книге «Нечистая, неведомая и крестная сила» (1903) [63] Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб., 1903. Спустя много лет эта книга была переиздана: СПб.: ТОО «Полисет», 1994. — С. 116–117. . В дальнейшем различные советские историки и краеведы лишь повторяли фразу о казни Федосьи либо из труда С. М. Соловьёва, либо из книги С.В.

Максимова, не добавляя при этом ничего нового. А что же произошло в Тотьме в 1674 году на самом деле?

Все подробности тотемской трагедии можно было бы узнать из материалов следственного дела, которое велось в 1673–1674 годах в Москве в «Разбойном приказе». Однако нам, к сожалению, указанный источник обнаружить пока не удалось. Тем не менее в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) в фонде «Приказных дел старых лет» сохранился другой документ, касающийся этих событий, — «Отписка» об исполнении указа, отправленная в октябре 1674 года царю Алексею Михайловичу тотемским воеводой Иваном Волконским и подьячим Григорием Зыковым. На обратной стороне документа отмечено, что в Москву он был доставлен «декабря в 29 день с тотменином послужным человеком с Макарком Пивоваровым» [64] РГАДА. Ф. 141. Оп. 5. 1674 г. Д. 417. Л. 1–2. .