Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Так же как при Временном правительстве, при советской власти бюрократы, партийные и беспартийные, исходили из того, что социальное обеспечение является обязанностью государства и лучший способ воплотить эту идею — централизованная администрация, состоящая из специалистов. Всего через несколько дней после захвата власти большевистские деятели провозгласили создание всестороннего социального страхования для всех наемных рабочих [150] Madison B. Q. Social Welfare in the Soviet Union. P. 50–51. . Через год, в октябре 1918 года, советское правительство издало положение «О социальном обеспечении трудящихся», в котором была исчерпывающе обрисована система социальной помощи — со структурой, выплатами и финансированием. Она гарантировала выплаты всем, кто трудился сам и не эксплуатировал чужой труд. Помощь оказывалась инвалидам, безработным, потерявшим работу не по своей вине, беременным женщинам, молодым матерям и бездомным детям.

Положением предусматривалось создание особых учреждений для заботы об инвалидах войны и выплат пенсий тем, кто потерял трудоспособность. Выплаты по нетрудоспособности и безработице должны были осуществлять государственные страховые фонды, финансируемые исключительно нанимателями. Самозанятые крестьяне и ремесленники должны были получать выплаты от кооперативов взаимопомощи, финансируемых за счет взносов их членов [151] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 35. Д. 30. Л. 75–83. См. также: Гутцайт Д. И., Ксенофонтов И. К. Систематический сборник по социальному обеспечению: Действующее законодательство по вопросам государственного обеспечения крестьянской общественной взаимопомощи и кооперации инвалидов. М., 1926. .

Советские журналисты провозгласили, что новое положение о социальной помощи оставило немецкую и английскую системы социального страхования далеко позади [152] Журнал Народного комиссариата социального обеспечения. 1918. № 2 (декабрь). С. 5. . Александр Винокуров, ответственный за социальную помощь, противопоставлял рациональную и справедливую советскую систему социального страхования эксплуататорской и неэффективной, существовавшей при царизме. Он подчеркивал, что старая система, служа интересам одних только капиталистов и помещиков, заставляла рабочих финансировать страхование из их же собственных денег. Другие советские деятели тоже указывали на разницу между новой, всеобъемлющей системой социальных выплат и дикой путаницей разных благотворительных организаций при капитализме, помощь которых была унизительна и при этом недостаточна по объему [153] Винокуров А. Социальное обеспечение (от капитализма к коммунизму). М., 1921. С. 4–8; Madison B. Q. Social Welfare in the Soviet Union. Р. 49–50. См. также: Забелин Л. В. Теоретические основы социального страхования. М., 1926. .

Взяв под свой контроль чиновничество, большевики стремились к централизации власти и вместе с тем к внедрению новых принципов. Они переименовали все министерства в народные комиссариаты (наркоматы), превратив, таким образом, Министерство государственного призрения в Наркомат государственного призрения, в обязанности которого входили обеспечение «инвалидов войны, их семей, стариков, несовершеннолетних и охрана материнства и младенчества» [154] Высшие органы государственной власти и органы центрального управления РСФСР (1917–1967 гг.): Справочник / Под ред. Н. П. Ерошкина. М., 1971. С. 438. . В апреле 1918 года советское правительство дало этой бюрократической ветви новое название — Наркомат социального обеспечения, в котором были следующие отделы: отдел охраны материнства и младенчества; отдел детских домов; отдел по обеспечению несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных деяниях; медицинский отдел; отдел пенсий и пособий, а также обеспечения инвалидов, вдов и стариков; отдел увечных воинов; финансовый отдел; бюро печати [155] ГАРФ. Ф. А-413. Оп. 2. Д. 1. Л. 16. .

Советское руководство продолжило не законченный Временным правительством процесс перехвата ресурсов и дел благотворительных организаций. Серия декретов, изданных весной и летом 1918 года, переименовала все организации вспомоществования, госпитали, сиротские приюты и другие благотворительные ведомства и поместила их под руководство Наркомата социального обеспечения [156] Там же. Л. 5. . Например, в июле 1918 года все имущество и активы Георгиевского комитета, оказывавшего помощь инвалидам войны, были по декрету переданы Наркомату социального обеспечения. Декрет передавал наркомату и персонал комитета, сообщая, что, за исключением двух-трех руководителей комитета, которые были попросту уволены, весь персонал превращается в служащих наркомата и будет создавать рабочие артели, принимая на работу ветеранов войны и заботясь о них [157] Там же. Л. 29. . В апреле 1918 года был упразднен и Союз увечных воинов — с констатацией, что «дело социального обеспечения увечных воинов, как дело государственное, должно находиться в руках государственной власти». Все ресурсы союза были переданы советскому правительству [158] Там же. Л. 9–10. Члены Союза увечных воинов пытались воздействовать на советское правительство в своих интересах (см.: Там же. Д. 8. Л. 31). . Кроме того, наркомат объявил о прекращении всех лотерей (прежде — обычного способа собирать деньги на благотворительность) и закрепил за государством монополию на сбор средств и их распределение между нуждающимися [159] ГАРФ. Ф. А-413. Оп. 2. Д. 1. Л. 14. .

Хотя централизация и этатизация всего лишь продолжали курс, уже взятый Временным правительством, программы советского руководства отличались классовой направленностью — наделяли привилегиями представителей низших классов и дискриминировали бывших дворян и буржуазию. Советская Конституция 1918 года лишила прав всех тех, кто попал в разряд классовых врагов, — торговцев-частников, священнослужителей, бывших царских офицеров полиции, белогвардейцев и лиц, пользовавшихся наемным трудом. Это лишение распространилось на все права гражданства, в том числе на право получать пенсию или какую-либо иную общественную помощь [160] Alexopoulos G. Stalin’s Outcasts: Aliens, Citizens, and the Soviet State, 1926–1936. Ithaca, 2003. P. 2–3. . Директивы Наркомата социального обеспечения подчеркивали, что жилье и материальная помощь должны быть гарантированы «всем детям бедноты», и уточняли: нуждающиеся семьи могут получить какую-либо помощь только после проверки их социального происхождения [161] ГАРФ. Ф. А-413. Оп. 2. Д. 74. Л. 58. . Нарком Винокуров объяснял перехват благотворительных организаций еще и необходимостью освободить учреждения социальной помощи от контроля «паразитических элементов» и пояснял, что многие учреждения социальной помощи дают работу людям из бывших привилегированных классов — тем, кого необходимо с подобных мест вычистить [162] Там же. Д. 1. Л. 11; Первый Всероссийский съезд комиссаров социального обеспечения. М., 1918. С. 1. .