Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Другим шагом к централизованному контролю над здравоохранением стала национализация всех аптек в декабре 1918 года [279] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 1. Д. 4. Л. 107. Уже в мае 1918 года Съезд медицинских работников постановил, что аптеки должны быть национализированы и более того — государству следует взять под контроль производство и распределение всех лекарств. См.: Там же. Д. 83. Л. 23–24. . Советские медицинские чиновники выступили за национализацию, заметив, что частные аптеки «совершенно не выполняют задачу» предоставления населению лекарств. Они добавили, что крайняя нехватка медикаментов привела к их резкому подорожанию и национализация необходима для контроля за ценами [280] Там же. Д. 4. Л. 3–7. Дальнейшую дискуссию см. в кн.: Conroy S. М. The Soviet Pharmaceutical Business during the First Two Decades (1917–1937). New York, 2006. . Как мы видим, антикапиталистическая идеология хорошо сочеталась с государственнической позицией чиновников здравоохранения. Перед лицом катастрофического ухудшения здоровья населения не только большевистские чиновники, но и беспартийные специалисты сочли, что частное и ориентированное на получение выгоды медицинское обслуживание не справляется со своей прямой задачей и даже является аморальным. Они считали, что необходимо централизованное здравоохранение, осуществляемое в интересах населения в целом.

Тенденция к углублению государственного вмешательства в здравоохранение еще больше укрепилась в Советском Союзе в результате Гражданской войны, которая принесла не только смерть и разрушение, но и широкое распространение голода и болезней. С 1918 по 1920 год советские чиновники зарегистрировали 5 миллионов случаев заболевания сыпным тифом (3 миллиона из которых повлекли за собой смерть), а, по оценке, общее число заболевших было куда большим. Другие болезни — брюшной тиф, холера и малярия, — хотя и уступали сыпному тифу по смертоносности, тоже нанесли тяжелый урон жителям страны. В целом за период с 1916 по 1923 год количество смертей от голода и болезней оценивается в 10 миллионов [281] Starks Т. The Body Soviet. P. 48–49. Об эпидемии сыпного тифа см. также: Argenbright R. Lethal Mobilities: Bodies and Lice on the Soviet Railroads, 1918–1922 // Journal of Transport History. 2008. Vol. 29. No. 2 (September). P. 259–276. . В 1918 году Наркомат здравоохранения приказал, чтобы о каждом случае заражения инфекционным заболеванием врачи докладывали в течение двадцати четырех часов; эти данные накапливались и каждые пять дней обсуждались специальной комиссией по инфекционным заболеваниям. В 1920 году Центральное статистическое управление составило таблицы по губерниям с числом ежемесячных смертей от каждого инфекционного заболевания и сравнило эти цифры с земской статистикой болезней на 1913 год [282] РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 18. Д. 1. Л. 1–158. Центральное статистическое управление постаралось собрать и использовать дореволюционную земскую статистику, а его журнал воспевал работу дореволюционных специалистов как «яркое воплощение гения национального творчества». См.: Вестник статистики. 1919. № 2. С. 111. .

В 1918 году Наркомат здравоохранения составил список правил обращения с больными тифом и холерой. Эти правила включали в себя все: от истребления клопов и вшей в одежде больных до проверки путешественников в областях, страдающих от эпидемий, — все вплоть до обращения с трупами [283] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 1. Д. 5. Л. 4–7. . Кроме того, наркомат создал комиссии по борьбе с эпидемиями и голодом [284] Там же. Д. 268. Л. 6; Дробижев В. З. У истоков советской демографии. М., 1987. С. 86–87. . Комиссия по помощи голодающим открыла «врачебно-питательные пункты» на железнодорожных станциях, куда приезжали жертвы голода. Она установила процедуры по медицинскому осмотру, дезинфекции и эвакуации голодающих детей из областей, пораженных голодом [285] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 11. Д. 79. Л. 6. . Свирепствовала Гражданская война, и советские доктора лечили больных и раненых солдат по конвейерному принципу. Эти доктора опять же разработали процедуры, позволявшие справиться со столь огромным количеством пациентов, — ввели множество регламентов по дезинфекции и оздоровлению [286] РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 21. Д. 27. Л. 3–6; ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 1. Д. 26. Л. 258. . Тот факт, что в годы Гражданской войны были установлены государственные правила, затрагивавшие самые разные сферы медико-санитарного обслуживания, отчасти и стал причиной таких черт советской системы здравоохранения, как высочайший уровень централизации и активное вмешательство в жизнь людей.

Ил. 2. Советский плакат, призывающий к борьбе с тифом, 1921. «Красная Армия раздавила белогвардейских паразитов — Юденича, Деникина, Колчака. Новая беда надвинулась на нее — тифозная вошь. Товарищи! Боритесь с заразой! Уничтожайте вошь!» (Плакат RU/SU 11. Poster Collection, Hoover Institution Archives)

Большинство рядовых врачей восприняли от земской медицины отношение к местным общинам как к приоритету и потому были настроены против советского правительства и его централизаторской политики. На заседании Пироговского общества в июне 1918 года делегаты осудили централизацию здравоохранения, предупреждая, что она приведет к подавлению инициативы на местах. В то же время они признали, что нуждаются в финансовой помощи государства, и рекомендовали меры по борьбе с эпидемиями, весьма похожие на те, что применялись Наркоматом здравоохранения [287] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 1. Д. 20. Л. 5–7. . Со своей стороны, Семашко в 1918 году восхвалял земскую медицину за ее достижения в сфере «демократизации» медицинского обслуживания. Но вместе с тем он заметил, что, как бы земские врачи ни пытались помочь бедным, в условиях частной филантропии здравоохранению суждено оставаться несогласованным и неудовлетворительным [288] Там же. Д. 2. Л. 71–72. . Постепенно большинство земских врачей примирились с советским государственным здравоохранением и стали работать в его учреждениях. Несмотря на свой первоначально враждебный настрой, даже ведущие деятели Пироговского общества в большинстве своем сочли новую власть союзником в деле упразднения частной медицины и создания бесплатного и всеобщего здравоохранения, предотвращения эпидемий и поддержки санитарно-гигиенического просвещения. В мае 1919 года собравшиеся в Москве члены Пироговского общества пришли к выводу, что основные принципы общественной медицины продолжают действовать даже в новых политических и социальных условиях и «так называемая советская медицина» по сути дела приняла те самые формы и стремится к тем самым целям, которые всегда составляли самую сущность общественной медицины [289] Цит. по: Krug P. F. Russian Public Physicians and Revolution: The Pirogov Society, 1917–1920: Ph.D. diss. University of Wisconsin, 1979. P. 219. .