Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Живая поэма, созданная на Красной площади русскими, украинскими… [следует перечисление титульных национальностей всех союзных республик] физкультурниками, громко, звучным голосом, эхо которого прокатилось по всему миру, говорила — о кровном братстве и неразрывной дружбе народов, населяющих обширные пространства Страны Советов… о том, что смелая, сильная советская молодежь является неисчерпаемым резервом для нашей могучей Красной Армии [458] Физкультура и спорт. 1937. № 13. С. 4–5. .

Эта цитата наглядно показывает, что физкультурные парады не только демонстрировали дисциплину и потенциальную военную мощь. Такие парады символизировали единство советского общества. Они символическим образом объединяли все национальности и общественные группы, вместе маршировавшие и синхронно выполнявшие упражнения в идеальной гармонии друг с другом. Конечно, нацистские марши тоже служили символом единства, но это было единство арийской расы, достигнутое благодаря исключению расовых и этнических меньшинств. При советском строе, при социализме, все национальности должны были быть едины.

Ил. 6. Советский плакат, пропагандирующий физкультуру, 1930-е. «Работать, строить и не ныть! Нам к новой жизни путь указан. Атлетом можешь ты не быть, но физкультурником — обязан» (Плакат RU/SU 2317/21. Poster Collection, Hoover Institution Archives)

Ил. 7. Советский плакат, посвященный физкультурному параду, 1939. «Славным физкультурникам и физкультурницам Советской страны — пламенный привет!» (Плакат RU/SU 1827. Poster Collection, Hoover Institution Archives)

Таким образом, советское здравоохранение и физкультурные программы отчасти напоминали свои аналоги в других странах. В эпоху индустриального труда и массовой войны физическое благополучие населения являлось важным ресурсом, поддержание которого было возможно благодаря новым формам знания (эпидемиология, социальная гигиена, антропометрия) и новым практикам (прививки, жилищная инспекция, групповые занятия гимнастикой). Советское руководство заимствовало ряд идей в других странах. Но здравоохранение и физкультура в СССР имели свои собственные особенности. Даже после того, как социальная гигиена утратила популярность, советские врачи предпочитали объяснять болезни социальными, а не биологическими причинами. Советская физкультура стремилась объединить все национальности, что представляло резкий контраст с той политикой расовой исключительности, которая имела место в нацистской Германии и в перспективе повлекла за собой геноцид. Важным отличием здравоохранения в СССР было и то, что здесь врачи полностью зависели от государства. В противоположность врачам в либерально-демократических странах (тоже отчасти зависевшим от государственного покровительства) советские врачи не располагали независимыми организациями или возможностями частной практики, что превращало государство в единственного руководителя и арбитра в вопросах общественного здоровья [459] Gross Solomon S. The Expert and the State in Russian Public Health. Р. 209. . На практике это означало как высокий уровень единообразия в политике здравоохранения, так и более активную политику государственного вмешательства. Конечно, в то время роль государства как гаранта общественного здоровья росла по всему миру. Но отсутствие каких-либо юридических ограничений государственного вмешательства в Советском Союзе означало, что советские чиновники здравоохранения были более назойливы, чем их коллеги в большинстве других стран.

Несмотря на приверженность советского руководства социальной медицине и физическому воспитанию, уровень здравоохранения в Советском Союзе оставался не слишком высоким. И хотя по сравнению с царской эпохой качество медицинских услуг заметно улучшилось, медицине все еще недоставало как сотрудников, так и финансирования. В отдаленных регионах, транспортная и коммуникационная связь с которыми по-прежнему оставалась ограниченной, крестьянское население было лишено даже самой базовой медицинской и гигиенической помощи [460] Согласно правительственному докладу, составленному в 1940 году, Наркомат здравоохранения даже не смог указать местонахождение сотен докторов, отправленных им в сельские местности (ГАРФ. Ф. 7511. Оп. 1. Д. 232. Л. 3). А Государственная санитарная инспекция обнаружила, что города среднеазиатских республик в недостаточной степени обеспечены водопроводами и канализацией (Там же. Ф. 9226. Оп. 1. Д. 47. Л. 1–2). . Партийные деятели, хотя и ценили здоровье населения, куда больше ресурсов направляли на индустриализацию. Тем не менее очевидно, что в их видении нового общественного порядка центральное место занимало воспитание здорового населения. В сущности, как партийные деятели, так и советские врачи часто не разделяли идеологическое здоровье и физическое, считая, что это две необходимые составляющие социализма.

В эпоху модерна государственное вмешательство не ограничивалось работой по улучшению здоровья и физического состояния населения. Опираясь на научные данные и врачебный опыт, во имя защиты общества, нации или расы власти многих стран решили вмешаться в воспроизводство населения — в целях повышения рождаемости и биологического «улучшения» жителей своей страны. Ранее продолжение рода считалось природным феноменом, не подлежащим государственному контролю или научному руководству. Даже мыслители-камералисты XVII века, видевшие в многочисленном населении источник дешевой рабочей силы и национального богатства, не стремились руководить его воспроизводством и определять количество и качество рождающихся детей — им подобная мысль и в голову не приходила. Но когда социологи и правительственные чиновники стали относиться к обществу как к предмету, который подлежит изучению и улучшению, продолжение рода начали считать важнейшей сферой для вмешательства. В XVIII веке появились демография и связанные с ней дисциплины — и изучавшие их ученые стали высчитывать показатели рождаемости. В XIX веке чиновники перешли к составлению регулярных переписей, что позволило исследовать долгосрочные демографические тенденции и породило желание оказывать на них влияние. Идея о том, что количеством и качеством человеческих существ можно и нужно управлять, укоренилась в начале XX века благодаря широкому распространению дарвинизма и повторному открытию менделевской генетики. Наконец, после того как отгремела Первая мировая война с ее массовыми бойнями, показавшими всю важность многочисленного населения для обеспечения национальной обороны, политические лидеры Европы и всего мира озаботились ростом населения в своих странах как никогда раньше.