Дэвид Хоффманн - Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Советский Наркомат социального обеспечения создал Отдел охраны материнства и младенчества в 1918 году. При этом были приняты следующие руководящие принципы:

1. Деторождение — социальная функция женщин, и обязанность государства — поставить мать-труженицу в условия, облегчающие ей выполнение этой функции.

2. Воспитание матери-гражданки — долг государства.

…

4. Дети, как будущие граждане Советской Социалистической Республики, с первых же дней жизни являются предметом забот Социалистического Государства [643] Там же. Ф. А-413. Оп. 2. Д. 1. Л. 16. .

Данная новая ветвь бюрократии в большой степени опиралась на опыт дореволюционных специалистов, которые на протяжении долгих лет рекомендовали заняться детским здоровьем и получили при советской власти шанс осуществить свои идеи [644] Kelly С. Children’s World. Р. 61–62. . Первоочередной задачей Отдела охраны материнства и младенчества было снижение детской смертности в годы Гражданской войны. Вера Лебедева, первой возглавившая Отдел, в докладе 1918 года писала о «колоссальной убыли населения и борьбе за жизнь младенцев». Она добавляла, что в отличие от Германии, старающейся увеличить население ради укрепления своей военной мощи, советское государство стремится сохранить молодые жизни во имя производительного труда в будущем [645] Первый Всероссийский съезд комиссаров социального обеспечения. С. 36. .

По окончании Гражданской войны Лебедева доложила, что Отдел (теперь составлявший часть Наркомата здравоохранения) будет заниматься не только матерями, поскольку для улучшения детского здоровья требуется работать со всеми группами населения. На протяжении 1920-х годов Отдел открыл сотни клиник для матерей и их детей, а к концу 1930-х внимание советских чиновников к родильным домам и детским больницам еще более повысилось [646] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 120. Д. 305. Л. 63–64. . В 1922 году советское руководство основало Государственный научный институт охраны материнства и младенчества. Научные исследования повлекли за собой стандартизацию: были составлены таблицы, в которых значился средний рост и вес новорожденных, и параметры реальных детей стали сравнивать с данными из этих таблиц, чтобы определить, нормального ли размера эти дети [647] Дробижев В. З. У истоков советской демографии. С. 143; Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи. 1926. № 20. С. 7. . Подобный процесс проверки и классификации распространился и на детей постарше. Советские чиновники установили три категории «дефективных» детей: физически дефективные, умственно дефективные и морально дефективные. Основываясь на своих диагнозах, врачи предписывали соответствующее лечение — к примеру, отправляя «морально дефективных» детей в исправительные школы [648] ГАРФ. Ф. А-482. Оп. 11. Д. 19. Л. 64; Там же. Д. 79. Л. 36. .

Как в Советском Союзе, так и в других странах мира в межвоенные годы твердо закрепился принцип государственного вмешательства в уход за детьми. Сформировались соответствующие учреждения, которые при помощи образовательных программ для молодых и потенциальных матерей насаждали нормы ухода за ребенком, его гигиены и питания. Правительственные чиновники самых разных стран, от Франции до Аргентины и Японии, выступали за научно обоснованное материнство и приказывали учить школьниц основам ухода за детьми [649] Garon S. Molding Japanese Minds. Р. 359; Schneider W. H. Quality and Quantity. P. 122; Stepan N. L. «The Hour of Eugenics». P. 121. . В 1921 году в США был принят Акт Шеппарда — Таунера по защите материнства и младенчества, предоставивший федеральные гранты детским поликлиникам и медсестрам, которым надлежало посещать беременных женщин и молодых матерей [650] Ladd-Taylor М. «My Work Came Out of Agony and Grief»: Mothers and the Making of the Sheppard — Towner Act // Mothers of a New World. Р. 321–322; Skocpol Т. Protecting Soldiers and Mothers. Р. 511. О бюро ухода за детьми, учрежденном в Нидерландах, см.: Marland Н. The Medicalization of Motherhood: Doctors and Infant Welfare in the Netherlands, 1901–1930 // Women and Children First. Р. 89. О домашних визитах к молодым матерям в Германии см.: Pine L. Nazi Family Policy. Р. 23–24. . В 1927 году египетское Управление общественного здравоохранения основало Секцию детского благополучия, проводившую занятия с матерями по уходу за детьми [651] El Shakry O. Barren Land and Fecund Bodies. P. 361. . В Советском Союзе просветительская работа воплотилась в плакатах и журналах, объяснявших матерям всю важность кормления грудью, знакомивших их с правилами купания младенцев и с опасностью грязных игрушек или игрушек с острыми краями. Издавались книги о правильном уходе за ребенком, сообщавшие, какие продукты питания содержат витамины, и подчеркивавшие важность свежего воздуха, а также отмечавшие, что детская лень часто является следствием беспорядка и отсутствия чистоты в доме [652] Книга матери: Как вырастить здорового и крепкого ребенка и сохранить свое здоровье / Под ред. В. П. Лебедевой. М., 1926. С. 19–53; Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи. 1926. № 19. С. 8–9; Лунц Р. О., Жорно Я. Ф. Учебник анатомии, физиологии, диететики и гигиены ребенка раннего возраста. М.; Л., 1938. С. 102–104; Аркин Е. А. Письма о воспитании детей. М., 1936. С. 43, 78. См. также: Макаренко А. С. Книга для родителей. М., 1950. Как считал Макаренко, именно правильное воспитание, а не наследственность определяет, вырастет ли из ребенка ценная личность. . Кроме того, советские чиновники внедряли набор правил по уходу за детьми, проводя конкурсы здоровых младенцев, подражавшие аналогичным мероприятиям в Северной Америке (проходившим одновременно с выставками скота), и награждая знаками отличия самых здоровых детей [653] Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи. 1926. № 17. С. 9; Там же. № 18. С. 16. .

Ил. 10. Советский плакат, на котором сравниваются уровни детской смертности в разных странах, 1923. «На сто родившихся умирает на первом году жизни в разных государствах». Из упомянутых здесь стран (это только европейские страны) СССР имеет наивысший уровень смертности — 20 (Плакат RU/SU 907. Poster Collection, Hoover Institution Archives)

Правительства не только оказывали помощь молодым матерям и давали им советы, но и напрямую вмешивались в семьи с целью обеспечить «правильный» уход за детьми. Государственное вмешательство и связанная с ним эрозия родительской власти начались уже в XIX столетии. Французский закон 1889 года заявлял, что «отцы и матери, которые своим постоянным пьянством, широко и скандально известным неподобающим поведением или дурным обращением подвергают риску безопасность, здоровье или нравственность своих детей», будут лишены родительских прав. Некоторые критики утверждали, что этот закон предоставил государству слишком много возможностей вмешиваться в семейные отношения. Но другие возражали: государство, будучи хранителем социальной и национальной общности, должно защищать детей, «которые однажды станут солдатами и гражданами», и гарантировать, «что не случится вырождения расы» [654] Schafer S. Children in Moral Danger. Р. 19–21; Donzelot J. The Policing of Families. P. 83–84. . Британская межминистерская комиссия по физическому вырождению тоже рекомендовала более активное вмешательство в домашнюю жизнь граждан в целях охраны здоровья детей, и в 1909 году британский парламент принял Акт о детях, который позволял правительству забрать детей у родителей, «если обнаружено, что они [родители] нищенствуют, бродяжничают или сильно нуждаются», а также у пьяниц и преступников [655] PRO Parliamentary Papers, 1904. Microfiche 110.279. P. 55–63, 91; PRO. HO 45/20115. . Немецкое правительство начало активно вмешиваться в семейную жизнь в годы Первой мировой войны. Теперь все дети должны были проходить регулярный медицинский осмотр в школах, а всех нездоровых детей надлежало забирать у родителей и отправлять в деревню для улучшения здоровья [656] Domansky Е. Militarization and Reproduction. P. 451. Веймарская конституция тоже предоставляла государству право принять «необходимые меры», чтобы защитить детей от нерадивых родителей. См.: A History of the Peace Conference of Paris / Ed. H. W. V. Temperley. London, 1920. Vol. 3. Р. 368. .