Николай Карташов - Ватутин

Впрочем, вернёмся на Северо-Западный фронт. Честолюбивый, но не тщеславный, Николай Федорович спокойно воспринял своё новое назначение. Значит, так надо, рассудил он, вспомнив старую житейскую мудрость: не место красит человека, а человек — место.

С первых часов пребывания на фронте на плечи Ватутина легло огромное количество задач, решать которые надо было незамедлительно. Начал Николай Федорович с того, что потребовал от офицеров штаба выяснить, где находятся объединения и соединения фронта, и наладить с ними постоянную связь. Для этой цели были задействованы самолеты У-2. Лётчики буквально рыскали в поисках колонн войск, мест расположения не только штабов армий и дивизий фронта, но даже отдельных полков и вышедших из окружения групп. Задание было не из лёгких. Ведь пилотам приходилось садиться на случайные неровные площадки, а то и едва ли не в боевых порядках войск, и взлетать, передав распоряжение штаба фронта, под артиллерийским или миномётным огнём противника.

Новый начштаба также приказал усилить воздушную и войсковую разведку. Одновременно офицеры оперативной связи на мотоциклах и бронемашинах направлялись в те обнаруженные с воздуха части и соединения, где посадка самолёта вообще была невозможна. Из докладов уже возвратившихся из дивизий и бригад офицеров штаба фронта и сообщений делегатов связи обстановка начала постепенно проясняться. Вся эта работа приносила свои плоды: связь с войсками налаживалась, почти полностью утраченное управление было восстановлено.

Ватутин навёл порядок и в штабе фронта. Настоящий профессионал штабной работы, Николай Федорович не терпел неразберихи, расхлябанности и анархии. Поэтому отделы, не принимавшие непосредственного участия в руководстве войсками, он отослал в тыл. Оставшиеся отделы усилил офицерами, приехавшими с ним из Москвы, их работа вошла, как и положено, в привычный ритм. Также по указанию Николая Федоровича в тыл отправили лишние автомобили, неиспользуемое имущество. За короткий срок были построены блиндажи, отрыты щели, организовано несение службы по охране и обороне как штаба, так и других объектов.

Действительно, при Ватутине штаб фронта стал соответствовать своему прямому назначению — готовил предложения, вырабатывал решения и управлял войсками. Подтверждением этому служит рассекреченное Министерством обороны Российской Федерации письмо генерал-лейтенанта К. Н. Деревянко, который был в то время полковником и заместителем начальника разведотдела штаба Северо-Западного фронта. Вот выдержка из его письма: «Несмотря на тяжелую обстановку, поступление разведданных от войск примерно с конца второй недели значительно улучшилось. Особенно это стало заметно с приходом на должность начальника штаба фронта генерал-лейтенанта (в то время) Ватутина, организовавшего с первых шагов работу штаба и добившегося значительного улучшения связи и управления войсками. До прибытия Ватутина штаб Фронта не был в состоянии справляться со своими функциями, так как его отделы были лишь обозначены отдельными офицерами и техническими работниками. Основная часть офицеров штаба выполняла поручения командования фронта в войсках. Прибыв 29.6 в разведотдел штаба фронта, я застал в нём лишь одного офицера. Командование фронта в первые дни войны недооценило роль штаба, не принимало мер к его укреплению и использовало его не как орган управления войсками, а как группу офицеров для поручений. Одной из причин этого была неустойчивая техническая связь с войсками...»

Николай Федорович практически пошагово восстановил трагические события, происходившие на Северо-Западном фронте. В полосе фронта противник сконцентрировал одно из трех мощнейших оперативно-стратегических объединений — группу армий «Север», которой командовал генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб. Кроме того, здесь были задействованы и левофланговые части группы армий «Центр», которая в основном действовала на Московском направлении.

В первый день войны, 22 июня, группа армий «Север», а также 3-я танковая группа и два левофланговых армейских корпуса 9-й армии группы армий «Центр», имея почти двукратное превосходство по числу личного состава, артиллерии и танков, нанесли сокрушительный удар по советским войскам. И было чем. Группировка насчитывала 42 дивизии, в том числе 7 танковых и 6 моторизованных. В её составе было около 725 тысяч солдат и офицеров, свыше 13 тысяч орудий и минометов всех калибров и не менее полутора тысяч танков (более 30% всех сил и средств, предназначавшихся для вторжения в пределы Советского Союза). Группировку с воздуха поддерживал 1-й воздушный флот, имевший около 1100 самолетов.

Вся эта армада расколола советскую оборону, словно острый топор полено. Не полностью укомплектованные 8-я армия генерал-майора П. П. Собенникова, 11-я армия генерал-лейтенанта В. И. Морозова, 27-я армия генерал-майора Н. Э. Берзарина, а также 3-й и 12-й механизированные корпуса генерал-майора танковых войск А. В. Куркина и комбрига Н. М. Шестопалова и ещё несколько отдельных дивизий и бригад дрогнули под натиском врага. Северо-Западный фронт был значительно слабее фронтов, действовавших в Белоруссии и на Украине. Всего он имел 25 дивизий (19 стрелковых, 4 танковые и 2 мотострелковые) и 4 бригады (1 стрелковая и 3 воздушно-десантные). В них насчитывалось 1 тысяча 150 танков, 6 тысяч 400 орудий и минометов, 877 боевых самолетов.

Удар вермахта был настолько силён, что уже к исходу 22 июня его соединения вклинились на глубину 60 километров. И продолжали дальше катиться вперёд, развивая наступление.

Суммируя ход боевых действий фронта за первые десять дней войны, Ватутин пришёл к выводу, что трагический итог оборонительной операции стал возможен из-за того, что отсутствовало управление войсками, были допущены грубые ошибки и просчёты командования фронта и армий в оценке обстановки, принятии решений и организации выполнения поставленных задач.

Кроме того, не удалось отмобилизовать и развернуть армейский и фронтовой тылы. Части и соединения вынуждены были обороняться, не имея надёжного материально-технического обеспечения, то есть без горючего, транспорта, вооружения и боеприпасов. Как следствие — огромные потери, беспорядочное отступление войск на восток. И без того тяжелое положение отходивших частей усугубляли действия немецких авиадесантов и переодетых в советскую форму диверсионных групп, которые сеяли панику в тылу, выводили из строя проводные средства связи. Активно помогали им в этом националистически настроенные граждане Латвии, Литвы и Эстонии. По сути, они наносили советским войскам удар в спину.

Однако, несмотря на драматизм положения, войска фронта, отступая, сопротивлялись отчаянно. Как свидетельствуют документы, в тех районах, где войска успели занять оборонительные рубежи, они сражались стойко и наносили противнику существенный урон. Так, части 90-й стрелковой дивизии полковника М. И. Голубева 23 июня перешли у литовского города Таураге в контратаку, разбили врага и гнали его 18 километров.