Александр Полещук - Георгий Димитров. Драматический портрет в красках эпохи

Более реалистична речь Димитрова на третьем заседании VI конгресса Коминтерна, посвящённая борьбе с опасностью войны. Он заявил, что видит главную задачу балканских компартий в создании «революционного блока пролетариата, крестьянства и угнетённых национальностей для борьбы с наступлением капитализма и фашизма, с чрезвычайным режимом белого террора, с национальным гнётом и остатками феодализма, с империалистическим нажимом, с опасностями империалистической войны и военного нападения на Советский Союз» {108} .

Вокруг оценок «состояния здоровья» капитализма и перспектив «третьей революционной волны» развернулась настоящая борьба на пленарных заседаниях и в кулуарах конгресса За короткое время пребывания во главе ИККИ Н. И. Бухарин предпринял попытку соотнести доктрину мировой революции с реалиями эпохи. Анализируя развитие капитализма послевоенного времени, он пришёл к выводу о том, что стабилизация и подъём экономики в ведущих капиталистических странах являются не временным явлением, а следствием нового типа организующей и плановой силы государства в экономике. Поэтому вероятность возникновения новой революционной ситуации в результате внутренних кризисов отодвигается, уменьшается, и это должны учитывать коммунистические партии в своей тактике. По мнению Бухарина и его единомышленников, утверждение о том, что западный капитализм стоит на грани революционного взрыва, «в корне неправильно, политически вредно и грубо ошибочно». В отличие от «умеренных», как называли сторонников Бухарина, «оптимисты» усматривали за фасадом стабилизации глубокий внутренний кризис капитализма, чреватый скорыми революционными потрясениями, и обвиняли «умеренных» в правом уклоне. Участвовал ли Димитров в этих спорах — неизвестно. Скорее всего, нет. В своих выступлениях на конгрессе он не касался теоретических проблем, оставаясь исключительно в рамках своей «балканской провинции» и демонстрируя нацеленность на практические дела.

На ход VI конгресса повлияли разногласия в высшем эшелоне ВКП(б). Полемика между группами Сталина и Бухарина о путях и методах модернизации сельского хозяйства и промышленности СССР распространилась и на международную сферу. Характеризуя взгляды Бухарина как «правый уклон», Сталин утверждал, что его оппонент не видит новых задач партий в условиях нового революционного подъёма. По инициативе лидера ВКП(б) в проект программы Коминтерна были внесены положения об особой опасности левого крыла социал-демократии и необходимости его разгрома, о решительной борьбе против «примиренцев», о железной дисциплине в партиях и безусловном подчинении членов партии этой дисциплине {109} .

Как видно, Сталин стремился превратить Коминтерн в монолитную всемирную партию, действующую по единым правилам и эффективно управляемую из Москвы. Место Коминтерна в гигантском проекте конструирования социализма в одной стране определялось постулатом об интернациональном характере русской революции, которая является базой и орудием мирового революционного движения. В речи о программе Коминтерна Сталин заявил: «Несомненно, что интернациональный характер нашей революции накладывает на пролетарскую диктатуру в СССР известные обязанности в отношении пролетариев и угнетённых масс всего мира. <���…> Несомненно также, что не только революция в СССР имеет и осуществляет свои обязанности в отношении пролетариев всех стран, но и пролетарии всех стран имеют некоторые довольно серьёзные обязанности в отношении пролетарской диктатуры в СССР» {110} .

Дрейф Коминтерна влево был с энтузиазмом встречен «молодыми» в болгарской партии, полагавшими, что они правильно уловили главную тенденцию — борьбу с правыми, которые неизбежно скатываются в лагерь ненавистной социал-демократии. Раздоры в болгарской партии оказались столь опасными, что ИККИ был вынужден вмешаться и указать на ошибки и недочёты той и другой стороны.

В отсутствие Димитрова случились два серьёзных провала. В Вене арестовали Петра Искрова, когда тот передавал в типографию очередной номер журнала «Комунистическо знаме». В руки полиции попали партийные документы, раскрывающие связи Загранбюро с легальными структурами партии в Болгарии; следы вели к Димитрову и Коларову. К счастью, с помощью опытного адвоката суду было доказано, что Искров занимался лишь делами болгарской эмиграции, но никак не враждебной деятельностью против Австрийского государства. Он отделался высылкой из страны.

А в начале сентября болгарская полиция разгромила Внутренний ЦК. В докладной записке, направленной Балканскому секретариату ИККИ 18 сентября 1928 года, Димитров сообщил, что весь состав ЦК арестован, за исключением секратаря Младена Стоянова, раскрыта связь БКП с Рабочей партией, контакты с левицей БЗНС. Он не исключал, что причина провала — найденные у Искрова при аресте документы.

По дороге в Вену его не покидали мрачные мысли. Может быть, софийский провал является следствием показаний, полученных в Вене от Искрова? И почему из членов разгромленного ЦК на свободе остался лишь Стоянов — один из стана «молодых»? Само собой возникало подозрение, что в партии орудует хорошо законспирированный провокатор или предатель.

На месте Загранбюро Димитров застал пепелище. Лишь верный Антон Иванов оставался на посту. Тем временем из лагеря «молодых» прилетел неожиданный ком грязи: в провалах обвинили Димитрова и Коларова. Димитров возмутился: разве не он при участии опытных товарищей из Коминтерна выстраивал, начиная с 1923 года, работу конспиративных заграничных структур? Серьёзных провалов до сего времени не происходило именно потому, что он сам десятки раз инструктировал и проверял в деле курьеров, связных, помощников, проводников. Точно так же работали Гаврил Генов, Иван Винаров, Антон Иванов. Откуда такая самоуверенность у этих молодых людей, ещё не попробовавших чёрствого хлеба революционера?..

Исполком Коминтерна принял решение перевести Загранбюро БКП и Исполнительное бюро Балканской коммунистической федерации в Германию. Чтобы подготовить перемещение и организовать работу на новом месте, Димитров ездил в Берлин и в Москву. Он начал с того, что разработал инструктивные предложения для Внутреннего ЦК, суть которых сводилась к тому, чтобы по возможности предотвратить будущие провалы и обеспечить деятельность партии в том случае, если провал всё-таки случится. Надо было снова браться за камень и вкатывать его на гору.

Загранбюро БКП начало работу на новом месте в ослабленном составе. Коларов оставался в Москве. Димитров пребывал в Берлине, но в январе 1929 года он был избран секретарем Исполнительного бюро БКФ, а в апреле вошёл в состав Западноевропейского бюро Исполкома Коминтерна, из-за чего ему стало совсем невмоготу в полную силу работать в Загранбюро. «Не понимаю, как ты мог допустить, чтобы меня назначили членом ВЕБ [47], когда тебе известно, что три четверти работы в Балканской коммунистической федерации падает на меня и вследствие этого моё участие в ЗБ вообще затруднительно, — упрекает он Коларова. — Я должен заниматься делами Чешской, Швейцарской, Бельгийской, Голландской, Шведской, Норвежской и других партий, которые непрерывно обращаются со своими вопросами к ВЕБ» {111} . В этой ситуации главенствующая роль в Загранбюро перешла к Искрову, что привело к усилению позиций «молодых» в партийном руководстве.