Йоганн Мюллер - Асы немецкой авиации

В январе 1945 года на новой встрече буквально перед самым бунтом фон Грайм сказал нам, что поздно что-то делать, Адольф Гитлер никогда не снимет своего самого старого и самого верного друга. Мы повторили то, что сделали на предыдущей встрече с Герингом в ноябре. Мы постарались объяснить ему все его ошибки, глупость попыток превратить Ме-262 в бомбардировщик и еще большую глупость сокращения времени подготовки пилотов.

Я не мог поверить тому, что услышал, и я не один. Наш командующий заявил, что нам не нужны реактивные самолеты, так как бомбардировщики должны наносить удары по аэродромам и уничтожать их авиацию на земле. Он также с порога отмел возражение, что молодым пилотам нужно больше 30 часов налета перед тем, как вступить в бой. Он имел меньше опыта в годы Первой мировой войны, но тогда самолеты и тактика были много проще.

Я помню, что возразил ему: «Герр рейхсмаршал, эта война очень отличается от предыдущей, мы сражаемся с огромным числом противников, самолеты более совершенные и на них сложно летать. Даже Остеркамп и фон Шлейх говорят это. Пилотам требуется более интенсивная подготовка, чем в прошлом». Однако Геринг не желал слышать все это. Я и так не любил его, а теперь просто возненавидел. Если бы я был один и от меня никто не зависел, я бы просто застрелил его и решил таким образом все проблемы.

Все это привело в конечном итоге к Бунту истребителей против Геринга в январе 1945 года. С нами был даже Тео Остеркамп, который служил инспектором наземных служб люфтваффе. Он встретился с Герингом один на один и попросил выслушать нас. Геринг обругал его, как и в декабре. Остеркамп рассказал мне, что произошло. Он заявил: «Я лучше уйду в отставку с честью, чем последую за вами к катастрофе». Это был настоящий лидер, и он говорил, что думает.

Когда я вернулся в JG-7 и все подготовил, в день Нового года я передал командование Вейссенбергеру. В этот день была проведена операция «Боденплатте», в которой я не участвовал. Я попрощался со своими летчиками. Нужно понимать, что у нас была не совсем обычная часть люфтваффе, поэтому требования дисциплины были не столь строгими. Эти парни знали свое дело, и вместо того, чтобы заставлять их надраивать сапоги, я предпочитал, чтобы они осваивали технику и оттачивали тактику.

После операции «Боденплатте» я вернулся в Италию, а еще через пару недель получил вызов от Мильха, который приказал мне немедленно вернуться в Берлин, прихватив с собой Ноймана и Рёделя. Я передал им вызов. Обычно мы получали такие приказы по телеграфу, но сейчас это был просто телефонный звонок. Для этого были причины, и я заранее начал нервничать.

Снова мы собрались все вместе. Я спросил их, что происходит, и Галланд ответил, что состоится еще одна встреча с Герингом, которую приказал провести Гитлер, чтобы решить все вопросы. Галланд поделился с нами некоторой информацией. Он сказал много такого, от чего у меня закружилась голова. Он сказал, что Геринг прослушивает его телефонные разговоры и даже попытался убить его, подстроив все как несчастный случай. Я все-таки спросил, откуда все это известно.

Оказалось, что Галланд поддерживает хорошие отношения с высокопоставленными чинами армии и флота. Моряки восхищались тем, как он организовал в 1942 году прорыв линкоров через Ла-Манш. Группенфюрер Феликс Штайнер всегда уважал Галланда, именно он подтвердил сведения Альберта Шпеера о том, что Геринг прослушивает телефон Галланда. Штайнер также сказал, что он в курсе попыток организовать убийство. Штайнер даже предложил приставить к Галланду в качестве телохранителя одного из своих людей.

Очевидно, что Штайнер ненавидел Геринга не меньше, чем мы. Его солдаты ваффен СС испытывали серьезные проблемы, когда им приказывали удерживать позиции, и они полностью зависели от грузов, сбрасываемых самолетами люфтваффе. Снабжение так и не поступало, поэтому 5-я дивизия СС Штайнера была вынуждена отступать и понесла тяжелые потери, вырываясь из окружения. Геринг много обещал, но не выполнил свои обещания. Штайнер получил приказ провести массовые расстрелы, но, переговорив с обергруппенфюрером Биттрихом, отказался исполнять приказ. Они ненавидели Гиммлера даже больше, чем Геринга. Позднее я узнал, что они знали о заговоре против Гитлера, если вообще не участвовали в нем. Это было безумное время.

В общем, бунт истребителей начался даже без Галланда. На следующий день мы снова встретились с Герингом, и эта встреча оказалась такой же бесполезной. Говорить должны были Траутлофт и Лютцов. Галланд сидел на телефоне где-то в другом месте, и Траутлофт должен был информировать его о ходе переговоров.

Геринг разрешил Лютцову начать совещание. Я не знаю, что Геринг думал об этой встрече, однако он быстро сообразил, что ему наговорят массу неприятностей. Лютцов начал обсуждать нехватку самолетов и пилотов, затем перешел к топливу и боеприпасам. Геринг Поднял руку и сказал, что знает обо всем этом. Лютцов заявил, что если его будут прерывать и начинать бессмысленную дискуссию, это будет пустая трата времени. Летчики-истребители хотят, чтобы их выслушали, а не читали им лекции.

Затем Лютцов начал перечислять ошибочные выводы и решения Геринга и других. Он также заявил, что глупо делать козлом отпущения истребителей. Лютцов заявил, что ради пользы люфтваффе Геринг должен уйти. Ну, дело было сделано. Геринг посмотрел на меня и спросил, согласен ли я. Я сказал, что согласен, и добавил, что он не только должен уйти, но и что именно мы должны выбрать его преемника. Лицо Геринга сначала покраснело, потом стало малиновым и наконец черным. Я молча молился, чтобы его не хватил удар. Пот крупными каплями катился по толстым щекам и капал на стол, изо рта показалась пена.

Он завопил, что расстреляет Лютцова и заодно Галланда. Затем повернулся ко мне и сказал, что расстреляет и меня, если я буду упорствовать. В качестве наказания он отослал меня из Германии обратно в Италию. Я был счастлив оказаться там и некоторое время наслаждался изгнанием. Как вы знаете, Геринга в итоге сняли лишь в самом конце войны и заменили (ирония судьбы!) фон Граймом. Геринг угрожал мне трибуналом, а Лютцова пообещал расстрелять за измену.

Гитлер приказал мне ради моей же безопасности оставаться в Италии вместе с Лютцовом, а Траутлофта отослал на восток. Галланда в качестве генерала истребителей заменили полковником Гордоном Голлобом, который был хорошим летчиком и командиром, однако при этом верным сторонником Гитлера и подлецом, которого ненавидели практически все, в том числе и я. Нет нужды говорить, что никому из командиров эскадр эта замена не понравилась, и мы отказались принять ее. Все командиры остались верны Галланду и не прерывали связи с ним, что бесило Геринга и Голлоба. Старшие командиры истребительной авиации показали, что намерены все делать по-своему.