Сабин Дюллен - Уплотнение границ

Внимание к безопасности границ и морских побережий СССР становится еще более заметным, если обратиться к деятельности Реввоенсовета, организации, которая осуществляла синтез стратегических соображений Генштаба и целей, формулируемых политическим руководством страны. С 6 сентября 1918 по 20 июня 1934 года Реввоенсовет являлся высшим коллегиальным органом управления армией и флотом. В его состав входило руководство Штаба РККА под председательством наркома по военным и морским делам. В январе 1925 года в этой должности Троцкого сменил Фрунзе, а после смерти последнего в октябре того же года и вплоть до 1934 года главой Реввоенсовета являлся Ворошилов.

Наконец, целый ряд решений был принят Политбюро; в них отразились беспокойство перед угрозой формирования враждебного блока на границах СССР и попытки подготовиться к этому, одновременно укрепляя оборону территории и действуя дипломатическим путем. В своем выступлении по случаю 8-й годовщины Красной армии 23 февраля 1926 года Ворошилов отмечал достигнутые результаты и в то же время призывал к модернизации армии: «Мы должны еще многое сделать, чтобы стать действительно в ряд с армиями наших соседей» [428] Цит. по: Кен О. Мобилизационное планирование и политические решения. Конец 20-х – сер. 30-х гг. СПб.: Изд-во Европ. ун-та, 2002. С. 63. .

Ключевым моментом в определении точной угрозы стало наблюдение за подготовкой и проведением конференции в Риге, на которую с 31 марта по 2 апреля 1925 года собрались представители польского, эстонского, латвийского и румынского генштабов, а также наблюдатели от Финляндии. 26 марта в Москве была создана специальная комиссия. В нее вошли как дипломаты (Г. В. Чичерин, М. М. Литвинов и советский полпред в Латвии С. И. Аралов), так и представители разведки и органов безопасности: Ф. Э. Дзержинский, заместитель наркома по военным и морским делам И. С. Уншлихт, начальник иностранного отдела ОГПУ М. А. Трилиссер и начальник 4-го управления РККА Я. К. Берзин [429] См.: Материалы «Особой папки» Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений 1923–1944 гг. / Сост. И. И. Костюшко. М.: Институт славяноведения и балканистики РАН, 1997. С. 17. . Тогда же Наркоминделу было поручено представлять ежемесячный обзор печати по международной политике. Была ли конференция в Риге решающим этапом в создании соседними государствами единого антисоветского блока? 3 апреля комиссия ответила на этот вопрос положительно. Фоном для беспокойства, связанного с безопасностью границ, служили начавшиеся весной переговоры между Германией и странами-победительницами, которые приведут к подписанию Локарнских договоров 16 октября 1925 года. Это сближение вызывало беспокойство Москвы, так как могло привести к подписанию территориального соглашения с Польшей. А готовящееся вступление Германии в Лигу Наций грозило привести к самому страшному – возникновению единого антисоветского блока, способного, опираясь на статью 16, проголосовать в Женеве за введение санкций против СССР [430] Благодаря вовремя предложенному Москвой и подписанному 24 апреля 1926 года договору о нейтралитете, когда 10 сентября того же года Германия вступит в Лигу Наций, ей не придется брать на себя обязательство участвовать в возможных санкциях против СССР. .

В поисках подтверждения этой информации дипломатического характера советское руководство обратилось к сведениям, регулярно поступавшим из приграничных комендатур ГПУ. Диагноз подтверждался: «На всех наших западных границах ‹…› наблюдаются с некоторого времени систематические и, повидимому, увязанные с собою налеты на наши пограничные отряды и приграничные районы» [431] О положении на польской границе, 8 июля 1925 г. // РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 364. . Итак, готовилась агрессия.

Надо заметить, что и спустя четыре года после окончания Гражданской войны и советско-польского конфликта ситуация на границе по-прежнему ускользала из-под контроля, несмотря на создание местных органов власти, концентрацию сил правопорядка и существование совместных процедур предупреждения инцидентов. Поступавшие из районных органов ОГПУ сводки рисовали картину незамиренных краев, где служба в советских органах власти или милиции была связана с риском для жизни. С 1 января по 1 октября 1925 года на польско-украинской границе было зарегистрировано несколько нападений на небольшие военные аэродромы и склады оружия, обстрел из пулеметов пароходов на Березине, ограбление десятка приграничных сел, свыше 200 вооруженных нападений на советские учреждения (кооперативы, почтовые отделения, сельсоветы) и убийство «бандитами» 150 советских служащих [432] Докладная записка начальника Информационного отдела ОГПУ Г. Е. Прокофьева, опубл. в: Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД, 1918–1939 гг. Документы и материалы / Отв. ред. А. Берелович, В. Данилов и др. М.: РОССПЭН, 1998. Т. 2. С. 338–344. . Отчеты польского Корпуса охраны границы (KOП), созданного осенью 1924 года, описывали происходящее в схожих категориях, смешивавших политическую, в том числе террористическую, деятельность и бандитизм. В сводной таблице ( табл. 2 ) перечислены все происшествия на самой границе и в пограничной зоне, то есть на расстоянии более 2 км.

Как видим, граница оставалась пористой и неспокойной зоной с высоким уровнем насилия. Однако по сравнению с первыми послевоенными годами бандитизм шел на спад. Более того, нелегко понять, что подразумевал офицер КОП под «мелкими терактами со стороны коммунистических организаций», или определить, что именно скрывалось за фиксируемыми в СССР «актами бандитизма». Самым надежным показателем является, несомненно, количество убитых и раненых, ставших жертвами насилия в погранполосе. Их максимальное количество приходится на саму линию границы, причем этот показатель растет, свидетельствуя о более строгом контроле со стороны пограничников, которые больше не пропускали вооруженных людей.

Тем не менее изучение переписки между ГПУ, Наркоминделом, Реввоенсоветом и Политбюро позволяет увидеть, что изменениям по сравнению с предыдущим годом подверглась прежде всего интерпретация инцидентов на границе. 7 июля 1925 года Н. М. Быстрых, командующий погранвойсками ГПУ УССР, составил подробную докладную записку на основе сведений, собранных Разведупром и ОГПУ по другую сторону границы [433] Докладная записка о положении на польской границе, 8 июля 1925 г. // РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 364. . Бесконечное перечисление банд с указанием их численного состава создает впечатление реальной масштабной угрозы. При этом полностью стирается временнóе измерение, то есть тот факт, что в отчете используются данные за два года (1924 и 1925), и, таким образом, одни и те же лица могли быть учтены в нем несколько раз. Известно, что даже когда банды действительно существовали, они носили непостоянный характер, распадались и вновь возникали в новом месте. Таким образом, приводимые Н. М. Быстрых цифры были заведомо преувеличенными.