Стетсон Кеннеди - Я был в Ку-клукс-клане

Дюк согласился возбудить дело об отмене разрешительного свидетельства, но в своем гневном заявлении представителям печати он сказал:

— Если бы полиция Атланты действительно хотела расследовать деятельность тайных обществ, она могла бы начать расследование со своего собственного управления и выяснить кое-что о полицейском Сэме Роупере, главаре Кложи номер двести девяносто семь в Оклэнд-Сити. Это действительно можно было бы назвать расследованием. Колумбийцы, эти преступники, по сути дела, — малолетние братья Ку-клукс-клана. Это одна и та же организация, и они заслуживают одинакового наказания.

В личной беседе со мной Дюк сказал:

— Теперь вы знаете, против кого мы боремся: не только против колумбийцев, но и также против самой полиции.

Несмотря на все трудности (а главная из них заключалась в том, что, даже имея на руках все улики, возбудить дело против колумбийцев было сложной задачей), я решил продолжать свою работу.

Вскоре, гораздо раньше, чем я ожидал, открылись новые пути получения информации. Очевидно, Люмис после моего участия в истории на Гарибальди-стрит окончательно уверился в том, что я «свой парень», и решил ознакомить меня с планом деятельности колумбийцев.

Взяв со стола большую карту центра Атланты, он указал мне на жирную красную черту, проведенную вдоль Гарибальди-стрит и Формволт-стрит.

— Эта красная линия — цветной барьер, — пояснил Люмис. — И мы не собираемся от него отступать. На всех домах, на «белой» стороне этих улиц, мы повесили плакаты: «Зона белого населения». Кроме того, мы наносим визиты черномазым и объясняем им, что их присутствие в этой зоне нежелательно. Организация у нас блестящая. Все предусмотрено. На днях вы сами видели, что в случае тревоги мы можем моментально выслать на место происшествия целое отделение. Помимо этого, у нас есть вооруженные патрули, задача которых держать чернокожих в рамках. У нас все организовано строго по-военному. В каждом квартале капитан, в его распоряжении пять лейтенантов, у каждого лейтенанта — десять сержантов. Всего пятьдесят шесть человек в роте.

— А солдат разве нет? — спросил я.

— Каждый человек — офицер, — ухмыльнулся Люмис. — Это идея босса Хью Лонга: «Каждый человек — король». Ребятам это очень нравится.

Узнав это, я начал выжимать более подробные сведения из рядовых колумбийцев. Карлос Аллен и Билл Хаггинс (обоим не было еще и по двадцати лет) рассказали мне, что Джетт выдал каждому из них пистолет и дубинку и приказал патрулировать вдоль Гарибальди-стрит с интервалом в тридцать минут.

— Если вы заметите, что черномазые разгуливают не по своей стороне улицы, остановите их и избейте до полусмерти, — приказал Люмис, — А уж после этого объясните, за что вы им всыпали. Скажите черномазым, что этот район принадлежит белым и что они не должны в нем появляться. А если какой-нибудь черномазый вздумает огрызаться и вам придется его прихлопнуть, ну что ж, на то у вас и пистолеты! Пристрелите его, бросьте труп около черного хода какого-нибудь дома и скажите, что он пытался забраться в дом. Народ ведь напуган, и вам поверят. Посоветуйте им вызвать полицию, а что сказать полиции — вы сами знаете.

Я навел справки, которые подтвердили мои подозрения: оружие, выданное колумбийцам, не зарегистрировано; никто из них не имеет разрешения на ношение оружия.

Я поспешил к Дюку, считая, что этих новых улик достаточно, чтобы упрятать колумбийцев за решетку.

— Не выйдет, — сказал Дюк. — Засадить их сейчас по обвинению в незаконном ношении оружия — значит сделать из них мучеников, а из меня — всеобщее посмешище. Дело обстоит гораздо серьезнее. Для того чтобы разгромить колумбийцев, нужно надолго засадить в тюрьму их главарей.

— Но сколько пострадает невинных людей, прежде чем мы сумеем это сделать!.. — запротестовал я.

— Знаю, — согласился Дюк, — но еще больше людей пострадает, если у нас сейчас нехватит выдержки. Продолжайте следить за ними и не теряйте надежды на успех.

Но то, что случилось вскоре после этой беседы, опрокинуло все наши расчеты.

Клиффорд Хайнс, юноша негр того же возраста, что и колумбийцы, шел однажды вечером по Формволт-стрит. Держа в руке портативный радиоприемник, он насвистывал в такт музыке. Хайнс и его семья жили на этой стороне улицы уже четыре года. Патруль из трех колумбийцев прятался в машине, поджидая очередную жертву…

— Вот идет черномазая сволочь!.. — прошипел Чайлдерс, завидя Хайнса.

Колумбийцы незаметно выбрались из машины и, угрожая испуганному Хайнсу револьвером, втолкнули его на заднее сиденье. Здесь Чайлдерс и брат Бетти, Кларенс, избили его дубинками до бесчувствия. Когда, наконец, появилась полиция, она арестовала за «оскорбление действием» не только Чайлдерса, но и Хайнса.

Колумбийцы ухватились за этот случай и решили причислить Чайлдерса к лику мучеников. Радиофицированные грузовики были посланы оповестить публику о специальном митинге, который должен был состояться в «Имперском дворце» Ку-клукс-клана на Уайтхолл-стрит 198 1/2. Пораженный этим обстоятельством, я навел справки и узнал, что колумбийцы арендовали здание для своих митингов — один митинг в неделю — сроком на шесть месяцев. Слушателей набралось изрядное количество; среди них было около двухсот членов атлантской организации «Евреи — ветераны войны», которые пришли, по их собственным словам, в качестве «наблюдателей». Почти столько же присутствовало колумбийцев, куклуксклановцев и сочувствующих. Я сел среди последних. Уже знакомые мне куклуксклановские алтари стояли во всех углах зала. Я с интересом ожидал дальнейших событий. Ждать пришлось недолго.

Первым поднялся Берк и, стоя перед объективами многочисленных фотоаппаратов, вручил Чайлдерсу «почетную медаль» за поведение, достойное «полноценного представителя белой расы».

Затем Берк разорвал в клочки свидетельство о регистрации устава колумбийцев. Эта идея, как я уже знал благодаря мусорному ящику, принадлежала главарю Клана Дж. Б. Стонеру из штата Теннесси. Клочки этого свидетельства были вложены в большой конверт, адресованный Дану Дюку, «чтобы показать ему, как мы относимся к его попыткам аннулировать разрешительное свидетельство, выданное колумбийцам».

Следующим оратором был Люмис.

— Каждая страна, прежде чем достигнуть каких-либо успехов, начинала с того, что избавлялась от евреев, — заявил он, с ненавистью глядя на евреев — ветеранов войны. — Слишком много евреев разгуливает под христианскими именами. Мы собираемся расследовать все эти случаи. Кроме того, мы проследим за тем, чтобы ни одному еврею не достался избирательный бюллетень. Далее, христиане должны покупать только у христиан. Пусть универсальный магазин Рича — крупнейший магазин Юга, но мы объявим ему бойкот, поставим вокруг него пикеты и добьемся его закрытия.