Стетсон Кеннеди - Я был в Ку-клукс-клане

Вот некоторые из вопросов, на которые следовало найти ответы. Но Шеперд был мертв, и никто не хотел задавать этих вопросов.

Я колебался: уместно ли сейчас выступать с подобными вопросами и подходящее ли для этого время и место? Если бы я обратил внимание на эти кричащие прорехи в «деле Маккола», не могло ли случиться так, что кто-нибудь поторопится заделать их? Если, например, в вахтенный журнал дежурного по радиостанции действительно были внесены изменения, я не хотел дать кому-нибудь возможность исправить подчистки.

Несомненно, существовали вопросы, которые могли задать присяжные — предпочтительно федерального суда. Ведь прокурор Хантер сообщил, что вскоре будет созвана коллегия присяжных штата. А поскольку в этом деле были замешаны не только представитель закона, но и чиновник Верховного суда штата, я пришел к выводу, что расследование будет поручено также присяжным федерального суда. Я не мог допустить мысли, что дядя Сэм согласится оправдать убийство, рискуя потерять престиж в глазах мировой общественности.

Вот почему я решил до поры до времени не открывать огонь. Был, однако, вопрос, который, как мне казалось, можно было задать уже теперь.

— А как же насчет вскрытия трупа? — осторожно спросил я, переводя взгляд со своей записной книжки на судью.

— Вскрытие трупа, вскрытие трупа… — пробормотал судья Футч, как будто ему никогда раньше не приходилось слышать этих слов. — Сейчас узнаю… — Он подошел к прокурору и о чем-то шопотом посоветовался с ним. Затем, вновь возвратившись на свое место, он объявил не допускавшим и тени сомнения тоном:

— Врач, производивший вскрытие трупов, не смог прибыть сюда.

Итак, фарс приближался к концу. На исходе дня коллегия следователей вынесла решение, что «убийство совершено при оправдывающих обстоятельствах», установив, что Маккол стрелял в целях «самозащиты при исполнении служебного долга».

Зрители вместе с членами коллегии бросились пожимать руку шерифу. Впервые с начала следствия Маккол позволил себе усмехнуться, а потом и вовсе расплылся в широкой улыбке.

Конечно, шериф и его помощник могли быть невинны, как новорожденные младенцы, но, если это так, они первые должны были настоять на проведении расследования судом присяжных с целью установления фактов.

На следующее утро после реабилитации Маккола коллегией следователей, состоявшей только из белых, заслушавшей в присутствии только белых зрителей вереницу только белых свидетелей, город Юстис выглядел торжественно и победно. Улицы были заполнены по-праздничному настроенными белыми жителями. Бросалось в глаза отсутствие негров.

Я проследил за тем, как инспектор Эллиот направился в свою комнату в гостинице «Фаунтин инн». Затем он вышел оттуда, чтобы купить все утренние газеты, сообщавшие об оправдании Маккола. Эллиот, несомненно, находился в приподнятом настроении.

Руководствуясь желанием, которое уже давно стремился осуществить, я последовал за Эллиотом в его комнату. Уловив только то, что я корреспондент, и не зная моего имени, он пригласил меня присесть.

— Я рад, что дело закончено. Теперь можно уделить немного времени и рыбной ловле, — сказал он. — Трудно противиться искушению, когда вокруг так много озер с отличной рыбой. К тому же стоит такая прекрасная погода!

Решив похвастаться своим искусством стрельбы из пистолета и ружья, Эллиот показал мне свое удостоверение меткого стрелка. Я подумал, что наступил момент пустить в ход мой козырь.

Порывшись в бумажнике, я протянул Эллиоту свою куклуксклановскую членскую «кларточку». На ней не написано ничего особенного, так что, не зная условных знаков Ку-клукс-клана, нельзя разобраться в характере этого документа.

— Ну и ну! — восхищенно осклабился Эллиот. — Я вижу, вы знакомы с мистером ЯК'ом.

Итак, я попал в цель!

— Разумеется, — ответил я.

— В какой газете вы работаете? — спросил Эллиот с возрастающим интересом, ко и возрастающей осторожностью.

— В «Саутерн аутлук», Бирмингем, — ответил я, — но деятельность моя протекает в основном вне Атланты.

— Насколько я понимаю, вы — член штаб-квартиры Клана, — сказал он с уважением, — А я являюсь членом Кложи в Ист-Пойнте.

— Да, тесен мир Невидимой Империи, — сострил я. — В свое время я был знаком кое с кем из ребят в Ист-Пойнте.

Мы стали вспоминать имена некоторых наших «собратьев» из Атланты, так что вскоре каждый из нас убедился в принадлежности другого к Ку-клукс-клану. И тут Эллиот разоткровенничался.

— Во имя карточки, которую вы мне только что показали (Эллиот намекал мне на необходимость «во имя тайных и нерушимых уз членства в Ку-клукс-клане» держать в строгом секрете все, что собирался сказать), могу сообщить вам, что перед тем, как эти черномазые были первый раз помещены в государственную тюрьму, их здорово избили. Тюремная администрация очень опасалась, как бы ее не обвинили в том, что побои нанесены в тюрьме, поэтому при помещении заключенных в камеру нанесенные им шрамы и раны сфотографировали и взяли с заключенных под присягой показания. И дернул же чорт тюремную администрацию направить эти фотографии вместе с копиями показаний в ФБР, прежде чем они переслали их нам, в органы государственной власти штата! Ну и задали же они нам работу, пока нам не удалось добиться, чтобы эти материалы не получили дальнейшей огласки!..

Я вспомнил, что присяжные федерального суда уже разбирали жалобы об избиении заключенных во время их пребывания в тюрьме графства Лейк, но никогда еще подобные документы не представлялись в эту инстанцию. Если то, что рассказал мне Эллиот, соответствовало действительности (а на этот раз я в виде исключения был склонен поверить своему «собрату-куклуксклановцу»), значит представители местных властей, властей штата и федеральных властей действовали заодно в сокрытии истины!

— После этого губернатор приказал мне заполучить достаточно ясные показания негров-насильников, — продолжал Эллиот. — Я сделал это, но черномазых, разумеется, избивали и утром, и весь день, и всю ночь!

Эллиот вспомнил об этих фактах не только без тени сожаления, но даже со зловещей улыбкой, как бы говорившей: «Ну, разве мы не удальцы?»

Внезапно кто-то постучал в дверь. Я вцепился в ручки кресла, размышляя, что произойдет, если сейчас появится какой-нибудь коллега-журналист и назовет меня по имени. И действительно, вошел Стэфен Трамбл из «Майами геральд».

— Как дела, Стет? — спросил Трамбл бодрым тоном. Я взглянул на Эллиота и с удовольствием убедился, что мое имя ничего ему не говорит.

— Ну, и каково же ваше мнение о решении коллегии следователей? — спросил Трамбл, обращаясь к Эллиоту.