Питер Кенез - Полная история Белого движения

Армии требовалось многое из-за границы, а западные власти не предоставляли кредита, так что иностранная торговля была ключевым вопросом. Поскольку рубли почти полностью обесценились, иностранная валюта была очень привлекательна для промышленников и купцов. В действительности любой, у кого было хоть что-то, востребованное на продажу, хотел это экспортировать, и насколько бы правительство не испытывало неприязни к контролю в принципе, оно было вынуждено установить монополию на внешнюю торговлю. Особое совещание надеялось предотвратить истощение запасов стратегически важных материалов и накопить иностранную валюту для покупки необходимых товаров. В феврале и марте 1919 года Особое совещание учредило три комиссии. Одна решала проблемы, связанные с операциями с конвертируемой валютой, другая — с экспортом, а третья — с импортом. В то же время оно запретило экспорт определенных важных сырьевых материалов, таких как уголь, железная руда и кожа. Оно также запретило продажу зерна частными собственниками. Главным источником иностранной валюты для армии стала продажа муки и подсолнечного масла. На эти товары в истерзанной войной Европе был большой спрос.

Запрет на экспорт часто обходили. Поскольку правительство Дона не подчинилось ограничениям, все можно было вывозить через порты Дона. Коррупция помогала частным лицам получать разрешение на экспорт в ущерб национальным интересам. Обнаружив, что контроль экспорта потерпел неудачу, Особое совещание в ноябре 1919 года решило провести эксперимент с новой политикой. Лебедев, глава управления торговли, который отвечал за контроль, был смещен с поста, а его место занял Фенин. Фенин разрешил экспорт практически всего, с тем чтобы экспортер отдавал 40 процентов валюты в казначейство, а на остальное закупал за границей товары, необходимые для управления торговли. Политика Фенина могла сработать лучше, чем лебедевская, но, чтобы оценить ее, оставалось слишком мало времени.

Добровольческая армия могла бы получить деньги из-за рубежа, предоставляя концессии для иностранных капиталовложений на эксплуатацию природных богатств России. Те, кто поддерживал эту политику, убедительно доказывали, что вовлечение иностранных граждан в Гражданскую войну должно принести политические преимущества. Капиталисты, которые инвестируют в Россию, предположительно будут действовать как группа давления на свои правительства в целях помощи антибольшевистскому делу. В любом случае, предоставление концессий казалось легким способом получить иностранную валюту без всяких непосредственных затрат. Деникин, однако, считал, что у него нет права втягивать будущее государство в подобную ситуацию, а сама эта идея была противна его понятию чести. Он остался непреклонным. Только один-единственный раз он уступил: в декабре 1919 года дал разрешение иностранной инвестиционной группе на эксплуатацию лесов Черноморской губернии. Поскольку к этому времени армия была на грани краха, работы даже не успели начаться.

Этот короткий обзор экономической жизни Юга дал бы ошибочную картину, если бы мы не указали, что условия в большевистской России были даже хуже. Белые обладали рядом сравнительных преимуществ. Они контролировали наиболее плодородные сельскохозяйственные регионы страны, и в то же время у них было меньше городского населения, которое надо было накормить. С оккупацией Донецкого бассейна и Украины они вступили во владение районами, которые были хорошо промышленно развиты, богаты сырьем и включали хорошо развитую транспортную сеть. (В середине 1919 года во власти Деникина находилась четверть сети железных дорог императорской России.) Большевики испытывали огромные трудности с привлечением руководителей и инженеров, а у белых такой проблемы не было. Но, возможно, самым главным было то, что, в то время как Советская Россия была настолько успешно окружена блокадой, что ни люди, ни товары не могли сквозь нее прорваться, Добровольческая армия получала существенные военные запасы из-за границы. Большевики были вынуждены применять наиболее драконовские методы — ценой тяжелых политических потерь, — чтобы мобилизовать все ресурсы на нужды войны, а белым не требовалось таких экстраординарных мер; большинство оружия они получали в подарок.

Белая Россия переживала ужасную инфляцию. В январе 1920 года стоимость добровольческого рубля, по сравнению с сильно обесценившимся французским франком, была в 400 раз меньше, чем царского рубля в 1914 году. Но советский рубль даже нельзя было обменять; он был просто ничего не стоящим клочком бумаги. Нехватка денег была так велика, что рабочие часто получали заработную плату товарами, сделанными ими же самими на фабрике. Советская Россия вернулась к бартерной экономике. Никакая отвлеченная статистика сокращения производства не даст нам возможности представить тяготы российского народа.

Горожане в целом и рабочие в частности жестоко страдали во время Гражданской войны. Фабрики закрывались, тысячи и тысячи людей теряли работу; ни белые, ни красные не могли решить проблему снабжения продовольствием городов; рабочие сильно страдали от инфляции. Им становилось все труднее прокормить свои семьи на маленькую зарплату, а продать или обменять на еду у них было практически нечего. Те, у кого еще сохранились связи в деревнях, возвращались жить к своим родственникам. Это было время деурбанизации.

Рабочие, которые жили под властью Добровольческой армии, сталкивались с особыми проблемами. Промышленники, освобожденные от советского контроля, злоупотребляли своим положением и эксплуатировали рабочих без ограничений. Они недальновидно хотели отомстить рабочим за оскорбления, которым подвергались при красном режиме. Лидеры Добровольческой армии рабочих не защищали. Для генералов российский народ означал крестьянство, и они полагали, пусть ложно и эгоистично, что действуют к наибольшей выгоде этого класса. Они считали крестьян жертвами сторонних агитаторов и надеялись, что те вскоре раскусят пропаганду большевиков и отрекутся от них. Но они подозрительно относились к пролетариату. Им не нравились города и промышленность, и они считали, что рабочие безнадежно развращены чуждыми силами новизны. Это отношение отражалось в донесениях секретных агентов, которые рекомендовали усилить агитацию среди крестьян, но были склонны уступить рабочих большевикам.

В рабочем движении России полностью преобладали социалисты, а среди их лидеров было большое количество евреев. Глубинная неприязнь генералов к лидерам рабочего движения, и наоборот, была столь велика, что сотрудничество между ними было практически невозможно.