Питер Кенез - Полная история Белого движения

В начале февраля, в то время когда атаман Краснов покинул свой пост, Деникин был готов прийти на помощь донским казакам. Сначала он должен был принять стратегическое решение: послать свои сильнейшие силы на правый фланг Донского фронта в надежде захватить Царицын и позднее установить контакт с сибирскими силами белых под командованием адмирала Колчака или усилить левый фланг и таким образом защитить Донецкий бассейн, стратегически и экономически важный регион?

Первым намерением Деникина было двинуться на Царицын. Он планировал атаку на Астрахань, которая отрезала бы красных от Каспийского моря, перед тем как взять Царицын. Его штаб уже разработал оперативные планы, когда Деникин изменил решение. Продвижение врага на запад напугало его. Казалось, что без значительного подкрепления Май-Маевский не сможет сдержать большевиков, которые тогда угрожали бы Ростову и могли занять весь район Дона. Деникин, как всегда, был намерен защищать территорию казаков. В середине февраля лучшие части Добровольческой армии, включая войска Шкуро и Покровского, были отправлены на помощь Май-Маевскому, которого сильно теснили.

Генерал Врангель подвергал жесткой критике решение Деникина. Он был готов принять не только потерю Донецкого бассейна, но и всего Войска Донского, потому что твердо верил, что ни одна цель не может быть более важной, чем встреча с передовыми частями Колчака где-то на реке Волге. Врангель весьма несправедливо даже обвинял Деникина в нежелании объединиться с Колчаком из-за стремления первым оказаться в Москве.

Несогласие в вопросах стратегии между Врангелем и Деникиным было вызвано их различными оценками двух факторов, важности объединения с Колчаком и важности сохранения районов казаков как основной базы Добровольческой армии. Одной из слабых сторон антибольшевистского движения было то, что оно росло на периферии страны, а его различные части так и не были должным образом объединены. Контакты между Югом и Сибирью были непрочными, а доставка сообщений до места назначения занимала так много времени, что было бессмысленно отправлять стратегическую информацию. Бо́льшая часть контактов между двумя лидерами белых осуществлялась в Париже, где у обоих были представители.

Деникин как человек, которому было свойственно традиционное военное мышление, хорошо понимал важность соединения сил с Колчаком. Однако он не хотел игнорировать остальные соображения. Во временно́й перспективе ясно, что он был прав. Установление физического контакта не означало успешной координации. Как Деникин, так и Колчак с трудом удерживали свои силы вместе и принуждали подчиненных исполнять приказы, и не было причины верить, что физическое соединение войск на Волге изменило бы ход Гражданской войны. У контрреволюции Сибири была своя собственная динамика; Колчак не мог отложить свою наступательную операцию до осени, а Деникин с малочисленной армией еще не был готов приступить к реализации решающей кампании. Интересно, что стратегов большевиков, совсем как Врангель, заворожила возможность соединения их двух врагов. Они были полны решимости предотвратить это и отправили свои лучшие войска на восток. Это решение позволило Деникину занять весь Донецкий бассейн и причинить огромный ущерб Советской республике.

Но самое важное различие между Врангелем и Деникиным заключалось в их отношении к казакам. Деникин, который участвовал в организации Добровольческой армии на Дону, и тогда был одним из тех, кто вел ее на Кубань, не мог представить выживания своей армии без казачьих войск. Он верил, что прибытие добровольцев вновь разожжет боевой энтузиазм донских казаков и вскоре их армия начнет снова превращаться в могущественную силу. В то же время он испытывал пессимизм по поводу возможности получения поддержки от российских крестьян. Так, он боялся, что продвижение на северо-восток будет самоубийственным. Он также чувствовал себя обязанным защищать территории казаков; вне зависимости от стратегических соображений, он не оставил бы своих союзников. Подобные аргументы не трогали Врангеля. Он не принимал идею, что существует нерушимая связь между антибольшевистским движением и делом казаков. Выбор Деникина не стал окончательным решением вопроса. Врангель месяц за месяцем, все более жестким тоном, продолжал требовать усиления правого фланга за счет всех других факторов.

В середине марта у большевиков все еще было сокрушительное численное преимущество на Южном фронте, примерно 130 тысяч человек против сорока пяти тысяч Деникина. Около Царицына 10-я армия большевиков под командованием Егорова составляла двадцать три тысячи человек. Красные продолжали наступление и наступали вдоль железнодорожной линии Царицын — Великокняжеская. Они были отбиты пятью-шестью тысячами солдат Мамонтова, которые заняли оборонительную позицию в болотистой местности между двумя притоками Дона, Манычем и Салом. Десять тысяч солдат генерала Кутепова к югу от реки Маныч выступали в качестве сил резерва.

Генерал-лейтенант Владимир Май-Маевский

По центру фронта армия донских казаков генерала Сидорина, размером от двенадцати до тринадцати тысяч, столкнулась с 8-й и 9-й армиями объединенной мощью пятьдесят пять тысяч. Далее к западу, в Донецком бассейне, сражались лучшие подразделения белых под командованием генерала Май-Маевского. Его двенадцать тысяч человек вступили бой с недавно сформированной 13-й армией красных под командованием Кожевникова мощью от двадцати до двадцати пяти тысяч. Стратегическая ситуация белых в Донецком бассейне была осложнена силой украинских большевиков на северных берегах Черного моря. 2-я Украинская армия, которая включала партизан-бойцов Махно и другие банды анархистов, была в дальнейшем переименована в 14-ю Красную армию и также была использована против Деникина.

В боях марта и апреля сражение на двух флангах было критически важно, тогда как центральный сектор был относительно тихим. Большевики были решительно настроены занять весь Донецкий бассейн. Для достижения этой цели они отправили подкрепление из Москвы и планировали перегруппировать Южный фронт, чтобы усилить свой правый фланг. Большевики потерпели неудачу, и после двух месяцев тяжелых боев линия фронта оставалась более-менее неизменной. Они не добились успеха, потому что силы украинских партизан, из которых состояли 13-я и 14-я армии, оказались неравны мощи лучших частей Белой армии. Им также препятствовали вешние воды, осложнившие маневрирование. Им не удалось получить подкрепление из 8-й армии, потому что белые, сражавшиеся в центре фронта, вступали в бой и связывали красные подразделения. Но, что важнее всего, они потерпели неудачу из-за поразительных способностей Май-Маевского и его солдат.