Питер Кенез - Полная история Белого движения

В. З. Май-Маевский был неоднозначной фигурой. Он вел разгульную жизнь, и его оргии принесли дурную репутацию делу, которому он служил. На контролируемых им территориях царили ужас и беззаконие. Его солдаты называли его Кутузовым не из-за его стиля командования, но из-за внешности: он был толстым, обрюзгшим и носил пенсне. Он вообще не был похож на военного. Тем не менее, он был одним из самых одаренных военных лидеров белых. Хотя он получил подготовку кадрового военного, он не был ограничен традиционным военным мышлением и знал, как использовать особые условия Гражданской войны. Он планировал свою стратегию: воспользоваться важным преимуществом — хорошо развитой сетью железных дорог в Донецком бассейне. Он сконцентрировал войска не на линии фронта, а на крупных железнодорожных станциях и с огромной скоростью направлял пополнение в сектор, где оно требовалось сильнее всего. Как-то раз одна и та же часть в течение одного дня сражалась в трех разных местах. Такая мобильность приводила неприятеля в замешательство. Май-Маевский также был среди первых русских, кто узнал, как использовать аэропланы; британские и российские пилоты летали на разведывательные миссии, которые позволяли им направлять войска туда, где те были наиболее необходимы.

Важным элементом успеха Май-Маевского было то, что солдаты его боготворили. Он обладал огромной природной храбростью. Почти каждый день он появлялся на фронте, обычно в самых критических участках, и вдохновлял войска. Тот факт, что он позволял своим солдатам мародерствовать, возможно, также добавлял ему популярности.

Тогда как на западном и центральном участках фронт оставался стабильным, ситуация на востоке ухудшалась. 10-я Красная армия, несмотря на нехватки поставок и вооружения, предприняла исключительно сложный поход и удачно переправилась через реку Маныч. Это наступление большевиков угрожало рассечь силы белых пополам, отделив Дон от Кубани. Если бы большевикам это удалось, они могли бы разгромить антибольшевистское движение на Юге.

Деникин отчаянно старался спасти ситуацию. Он направил все доступные резервы на фронт Маныча и быстро сформировал значительные кавалерийские силы. Он хотел, чтобы ими командовал Врангель, но Врангель поставил условия, которых Деникин не мог принять. Он хотел так много подкрепления с фронта Донца, что ранее достигнутые Май-Маевским успехи были бы немедленно утрачены. 1 мая Деникин сам принял командование, и через несколько дней ему удалось стабилизировать фронт. Солдаты плохо экипированной 10-й Красной армии устали от непрекращающихся боев, и командование красных, ввиду отсутствия резервов, было вынуждено позволить Деникину вывести войска из тяжелой ситуации.

В конце мая военная удача вернулась. В марте и апреле Добровольческая армия держала оборону; снова и снова казалось, что красные прорвутся, но решимость белых и умелое расположение их сил позволяли предотвратить гибель. Затем, довольно неожиданно, они начали наступать по всем фронтам.

Сам по себе Деникин не был причиной этого, но он получал преимущество от новых возможностей. Неподвластные ему обстоятельства серьезно ослабили Южный фронт красных. В апреле положение большевиков на востоке становилось все более критическим. Колчак захватил Уфу и угрожал Оренбургу, Казани и даже Самаре. С точки зрения Москвы контрреволюция Сибири, которую возглавляла армия численностью более сотни тысяч, казалась на тот момент более опасным врагом. Военно-революционный комитет сконцентрировал свое внимание на востоке и направил подкрепление и скудные поставки туда. Хотя к концу апреля наступление Колчака удалось сдержать, белый враг оставался опасным.

В то же время позиция Советов на Украине серьезно ухудшилась. В начале мая главарь бандитов-анархистов атаман Григорьев, временный союзник большевиков, перешел на сторону противника. Сельскую местность охватила анархия. Украина, которая была источником солдат и снабжения для антиденикинского фронта, сейчас стала беззащитной и уязвимой, готовой к новому завоевателю, Деникину.

Южный фронт большевиков страдал от двух других тяжелых ударов. В конце апреля генерал Н. Д. Всеволодов, командир 9-й армии, после саботирования приказов перешел на сторону белых. Что более важно, в том же месяце недалеко от линии фронта казаки северных районов Войска Донского подняли восстание против большевиков. Примечательно, что это был тот же район, в котором казаки незадолго до того восстали против атамана Краснова. Жестокость правления большевиков и особенно гонения на церковь временно сплотили всех казаков, и богатых, и бедных. Восстание вскоре достигло огромных масштабов. За считанные недели в районе Бешенской у повстанцев было от двадцати пяти до тридцати тысяч солдат. Сначала они были плохо вооружены, но позднее аэропланам Добровольческой армии удалось доставить им необходимое. Восстание причинило огромный вред Красной армии: казаки грабили и взрывали базы снабжения, опустошали тыл и повреждали линии коммуникации. Для подавления восстания большевики использовали части 9-й армии, но сражения с повстанцами значительно подорвали боевой дух солдат. Как-то раз на сторону противника перешел целый полк.

Ввиду изменившейся военной ситуации Деникин еще раз реорганизовал свои силы. Кавказская Добровольческая армия носила свое имя только по историческим причинам; теперь она сражалась в Донецком бассейне. Деникин переименовал ее в Добровольческую армию и перепоручил ее генералу Май-Маевскому. Хотя главнокомандующего смущали и даже отвращали выходки и оргии Май-Маевского, его блестящие успехи за прошедшие месяцы сделали его очевидной кандидатурой на этот важный пост. Армия Май-Маевского включала несколько лучших подразделений и крупную долю ветеранов трудных кампаний 1918 года.

Генерал Сидорин командовал Донской армией, которая после периода упадка снова начала расти в размере. Казаки сражались на протяженном фронте, связывая большое количество сил врага.

Третьим крупным объединением Вооруженных сил Юга России стали части между Манычем и Салом. Это была армия, которую Деникин спешно организовал, чтобы остановить наступление красных. Подавляющее большинство в ней составляли кубанские казаки, которые были опытными кавалеристами. Деникин назвал ее Кавказской армией и отдал командование над ней генералу Врангелю. Примечательно, что Деникин выбрал генерала, который резко критиковал его, отказался принять пост, когда ситуация на фронте была критической, и который все больше представал соперником за верховное лидерство. Деникин просто верил, что из всех имеющихся кандидатур Врангель был наиболее способным командиром кавалерии.