Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Батальон Бочкаревой был отправлен на фронт и принял участие в боях. Как свидетельствовал Деникин, батальон был встречен «разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично. В Молодечно, где стоял первоначально батальон, по ночам приходилось ему ставить сильный караул для охраны бараков… Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный «русскими богатырями». И когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А «богатыри», частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов» [1485] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Кн. 1. Т. 1. С. 466. .

Ставка начала делаться и на создание национальных частей. Дореволюционная русская армия была полиэтничной. «Национального вопроса в старой русской армии не существовало…» Однако еще до 1917 года возникли национальные части: несколько латышских стрелковых батальонов, Кавказская туземная дивизия, которой командовал великий князь Михаил Александрович. Она была более известна под названием «Дикой» и состояла из добровольцев с Северного Кавказа. Центробежные тенденции на окраинах отразились и на внесении национального элемента в армию. «Единственные мотивы национализации заключались тогда в стремлении политических верхов возникавших новообразований создать реальную опору для своих домогательств и чувство самосохранения…»

Первоначально правительство отнеслось к разделению армии по национальному признаку резко отрицательно. Но затем возникла мысль, что «создаваемые заново национальные части могут избегнуть ошибок, увлечений демократизации и стать здоровым ядром для укрепления фронта и создания армии. Генерал Алексеев решительно противился всем попыткам национализации, но поощрял польские и чехословацкие формирования. Генерал Брусилов самовольно разрешил первое украинское формирование, прося затем Верховного главнокомандующего «не отменять и не подрывать тем его авторитета» [1486] Там же. С. 452–456. .

Попытки создания украинских — гайдамацких — формирований начались еще в дни Февральской революции. «В течение марта и апреля в тылу Юго-Западного фронта, а также во всех сколько-нибудь значительных гарнизонах Петрограда, Москвы, Казани и других городов самочинно создавались специальные украинские воинские части с желто-голубыми знаменами и кокардами» [1487] История Гражданской войны в СССР. Т. 1. М., 1937. С. 283. . Но гораздо быстрее и масштабнее процесс шел на самой Украине. Как подтверждал военный комендант Киева, а затем и командующий Киевским военным округом Оберучев — явочным порядком: четыре тысячи дезертиров во главе с штабс-капитаном Путником-Гребенюком потребовали признать их первым национальным полком. Оберучев, человек либеральных взглядов, решил согласиться, поставив условием лишь то, что полк будет пополняться волонтерами, а не дезертирами. «Как я и ожидал, генерал Брусилов немедленно согласился на мое предложение и разрешил не только формирование «1-го украинского имени гетмана Богдана Хмельницкого полка», но и формирование запасного полка на тех же основаниях». Керенский также признал возможным «считаться с фактом и утвердить этот полк». Об условии, конечно же, тут же забыли, в полк «вливались вместо добровольцев, не обязанных службой, все те же самовольно отлучившиеся с фронта и тыла, которые были при первых попытках самочинного формирования».

В дальнейшем отправка войск с Украины на фронт стала практически невозможной, и основной причиной была именно «украинизация войск, проводившаяся в то время явочным порядком и большою настойчивостью. Чуть только я посылал в какой-либо запасной полк приказ о высылке маршевых рот на фронт в подкрепление тающих полков, как в жившем до того времени мирною жизнью и не думавшем об украинизации полку созывался митинг. Поднималось украинское желто-голубое знамя и раздавался клич: «Пидем пид украинським прапором» («Пойдем под украинским знаменем»). И затем не с места. Проходят недели, месяц, а роты не двигаются ни под красным, ни под желто-голубым знаменем» [1488] Оберучев К. М. В дни революции: Воспоминания участника великой русской революции 1917 года. М., 2017. С. 130–134, 136. .

Созданием в составе русской армии национальных польских воинских частей ведал Главный польский военный комитет во главе с Рачкевичем. Командиром созданного летом 1917 года первого польского корпуса стал генерал Довбор-Мусницкий [1489] Манусевич А. Я. Очерки по истории Польши. М., 1952. С. 263–264. . «Сильный, энергичный, решительный, бесстрашно ведший войну с разложением русских войск и с большевизмом в них, он сумел создать в короткое время части если не вполне твердые, то во всяком случае разительно отличавшиеся от русских войск дисциплиной и порядком, — писал Деникин. — Дисциплиной старой, отметенной революцией — без митингов, комиссаров и комитетов» [1490] Деникин А. И. Очерки русской смуты. Кн. 1. Т. 1. С. 460. .

К июлю уже были созданы Польская стрелковая дивизия в составе четырех трехбатальонных полков, Уланский полк из четырех эскадронов, Польский запасной пехотный полк, инженерная рота. Все части входили в состав фронтовой 7-й армии, за исключением запасного полка, дислоцировавшегося в Белгороде [1491] История Гражданской войны в СССР. Т. 1. С. 282. . Но польские легионы в бой не рвались [1492] Мировые войны ХХ века. Кн. 1. Первая мировая война. Исторический очерк. М., 2005. С. 285. .

Еще в конце марта военный совет утвердил положение о формировании чехословацких отрядов из австрийских военнопленных, что должно было сыграть важную роль в ослаблении и расколе Австро-Венгрии. Главным проповедником этой идеи был председатель Чехословацкого национального совета профессор Томаш Массарик, тесно взаимодействовавший с англо-американской разведкой. Совет вел активную вербовочную работу среди военнопленных чехов и словаков, и к концу лета в корпусе, 1-й и 2-й чехословацких дивизиях насчитывалось 25 тысяч бойцов, не считая артиллерийские подразделения. В чехословацких частях был введен французский военный устав, а их командный состав приравнен к офицерам русской армии [1493] История Гражданской войны в СССР. Т. 1. С. 283–284. . Эти части, находившиеся во многом на содержании западных союзников, сыграют решающую роль в развязывании Гражданской войны в 1918 году.

Повысилась ли в результате реформ Керенского и Корнилова боеспособность российской армии? Военный министр, естественно, был доволен результатами своей деятельности: «В полках прекратились бесконечные политические митинги, и солдаты, уставшие от долгой праздности, вернулись к выполнению своих повседневных обязанностей… Комитеты на армейском, корпусном и более низких уровнях приобрели организационную оформленность; в них в основном входили люди, выступавшие за возобновление военных действий…» [1494] Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. С. 191. .