Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Общий стратегический замысел операции был незамысловатым. Лукомский писал: «На успех надеялись вследствие сосредоточения на фронте значительной артиллерии и считали, что, может быть, при поддержке могущественного артиллерийского огня части пойдут вперед, а победа даст и все остальное» [1612] Лукомский А. С. Очерки из моей жизни. Воспоминания. С. 344. . Нокс подтверждал: «Как обычно, русские имели значительное превосходство в штыках, к тому же впервые за все время войны русскому командованию удалось добиться превосходства над противником в артиллерийских орудиях и аэропланах… Русские превосходили противника в живой силе в три-четыре раза» [1613] Нокс А. Вместе с русской армией. С. 577. .

Главный удар наносился в направлении Львова и вспомогательного южнее — на Калуш-Болехов. «Против Львова действовали части 11-й и 7-й армий, из которых около 2 корпусов должны были наступать от Поморжаны на Злочов и Глиняны и 4 корпуса от Бережаны на Бобрка и далее на Львов. На Южном направлении ХII корпус в составе 6 дивизий должен был прорвать позицию противника между Галичем и Станиславовом и наступать на Калуш, а XVI корпус — содействовать этому наступлению продвижением от Богородчаны к р. Ломница» [1614] Зайончковский А. М. Первая мировая война. М., 2014. С. 416. . Вспомогательные удары должны были последовать на Центральном и Северном фронтах.

Керенский хорошо запомнил: «Утром 18 июня над всей линией фронта воцарилась атмосфера напряженного ожидания. Такую атмосферу можно ощущать в российских деревнях в канун пасхальной Всенощной. Мы поднялись на наблюдательный пункт, расположенный на одном из холмов, идущих вдоль нашей передовой линии. Воздух сотрясался от залпов тяжелых орудий, над головами с пронзительным воем проносились снаряды» [1615] Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. С. 199. . Венгры и австрийцы начали отступать.

Военный министр отправил князю Львову телеграмму: «Сегодня раз и навсегда дан ответ на все лживые происки и нападки на организацию русской армии на демократических принципах. Я настоятельно прошу Вас срочно дать во имя свободы народа санкцию на вручение мною красных революционных знамен полкам, которые принимали участие в битве…» Премьер Львов согласился. Подчеркнув, что этот день «показал всему миру, на что способна революционная армия, организованная на демократических принципах, вдохновленная пламенной верой в идеалы революции» [1616] Нокс А. Вместе с русской армией. С. 582. . Как и рассчитывало правительство, первые успехи вызвали такой патриотический подъем, что даже большевики не осмелились осудить военные усилия правительства. Но торжество длилось недолго.

Для германского командования российское наступление не стало неожиданностью. Людендорф свидетельствовал: «Благодаря большому количеству перебежчиков предстоящее наступление к концу июня не было тайной для главнокомандующего Восточной зоной. Он принял все меры для отражения наступления. Но для контрудара, к которому он стремился, были необходимы подкрепления с Запада… Чтобы свести счеты с Россией и развязать себе здесь руки, шесть дивизий были взяты с Западного фронта и переброшены на восток. Больше выделить в то время было невозможно» [1617] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М., 2005. С. 432. . Но и того, что было, хватило с лихвой, учитывая состояние нашей армии. Гофман объяснял: «К счастью, головные части германских войск, предназначенных для наступления, уже прибыли на место. Они тотчас же были введены в бой, и 2 июля (19 июня. — В.Н.) восстановили положение. Дальнейшие русские атаки, предпринятые с большим порывом, потерпели неудачу» [1618] Гофман М. Главный противник — Россия. М., 2015. С. 172. .

Керенский рассказывал: «Первые два дня наступление развивалось крайне успешно. Мы взяли в плен несколько тысяч солдат и захватили десятки полевых орудий. На третий день продвижение застопорилось. Донесение командира 11-й армии генерала Эрдели дает достаточно точное представление о том, что случилось: «…Несмотря на наши успехи, достигнутые 18 и 19 июня, которые могли бы поднять боевой дух солдат и вдохновить их на дальнейшее наступление, в действительности в большинстве полков никакого воодушевления не наблюдалось, а в некоторых возобладало убеждение, что задачу свою они уже выполнили и нет смысла продолжать далее наступление» [1619] Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. С. 199. .

Восьмая армия Корнилова, стоявшая на левом фланге Юго-Западного фронта, вступила в дело 23 июня, нанося удар на Галич, и добилась большего успеха. «Это направление генерал выбрал сам, проигнорировав приказ Верховного главнокомандующего А. А. Брусилова наступать на Рогатин, атаку Галича Корнилов счет более выигрышной, и не просчитался. За шесть дней 8-я армия продвинулась на 18 верст, отбросив 7-ю австро-венгерскую армию и спешившие ей на помощь германские резервы, взяла в плен 834 офицера и 35 809 солдат противника, захватила 121 орудие, 99 минометов и бомбометов, 403 пулемета. Получили боевое крещение ударники, чья блистательная атака австрийских позиций под Ямницей стала одной из самых ярких страниц истории Первой мировой войны». 27 июня, в день взятия его войсками Галича, Корнилов был произведен в чин генерала от инфантерии, выше его в русской армии был только чин генерал-фельдмаршала, но он с 1914 года никому не присваивался. На рассвете 28 июня части 164-й пехотной дивизии заняли Калуш [1620] Бондаренко В. В. Лавр Корнилов. С. 52. . Но дальше повторилась та же картина: «сразу наша атака имеет успех; но по мере продвижения вперед отборные части тают от потерь, а сзади идущая пехота все более и более разлагается» [1621] Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. Т. 1. С. 109. .

Керенский 26 июня отправил в правительство телеграмму, в которой уже сквозили бессилие и беспомощность: «Начатая операция развивается значительно менее успешно, чем можно было надеяться по силе артиллерийской подготовки и количеству сосредоточенных войск. Медленное развитие операции объясняю следующими причинами: 1. Наиболее важные пункты атакуемой позиции обороняют германцы, а не австрийцы… 2. Противник перебрасывает на наш фронт силы с Западного фронта… 3. План операций одной из армий оказался плохо разработанным… 4. Наша инженерная подготовка была недостаточна… 6. Войска не были обучены к наступательным операциям… Вместо того чтобы развивать первый успех, части, участвовавшие в боях, стали составлять резолюции с требованием немедленного увода в тыл на отдых. Массовое уклонение может стать грозным явлением, так как часто прикрывается идейными знаменами большевизма» [1622] Первая мировая война в оценке современников. Власть и российское общество. 1914–1918. Т. 1. С. 532–533). .