Вячеслав Никонов - Октябрь 1917. Кто был ничем, тот станет всем

Железняков вступает в пререкания, говорит о свободах и правах народа на дом и земли. Складная речь его течет быстро, слов не подыскивает; держит себя непринужденно. По внешности — совсем не татуированная физиономия бульдога; напротив — высоко закинутая голова, с правильными чертами лица при открытом вороте даже импонирует» [1587] Никитин Б. В. Роковые года. С. 122, 123, 120. .

Однако рабочие Выборгской стороны, считавшие дачу своей, подняли тревогу. «Некоторые заводы приостановили работу. Тревога перекинулась на другие районы, также и на казармы» [1588] Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 1. С. 433. . Ситуация накалялась. Свидетельствовал Половцов: «Шестой час утра. Охта начинает просыпаться. Скоро получаю сведения, что семеновцам на даче приходится туго; их окружила со всех сторон толпа рабочих, ограничивающихся пока ругательствами, но дело легко может перейти в сражение, а так как моя задача была охватить всех анархистов и очистить дачу, а не охранять ее постоянным караулом, то во избежание совершенно ненужного кровопролития посылаю офицера с приказанием семеновцам идти домой. Операция закончена.

Посылаю Керенскому телеграмму: «Вверенные мне войска сегодня в 5 часов утра заняли дачу Дурново», а затем, к 10 часам, еду с докладом к кн. Львову, на квартиру министра внутренних дел в Чернышевом переулке. Застаю его за утренней трапезой. Он очень любезно угощает меня кофе с хорошими сливками и с большим интересом расспрашивает про подробности ночных военных действий. Скоро собираются на заседание все члены правительства. Они вообще за последнее время, особенно в отсутствие Керенского, предпочитают собираться в этом укромном уголку, по-видимому, чувствуя себя здесь в большей безопасности, чем в Мариинском дворце, где стечение автомобилей всегда привлекает внимание публики. На этот раз мы с Переверзевым — герои дня, и, расточая друг другу прозрачные комплименты, мы излагаем все малейшие подробности происшедшего» [1589] Половцов П. А. Дни затмения. С. 130. .

Несмотря на публичное заступничество моряков флота, Железняков будет осужден на 14 лет каторжных работ. Через несколько недель он сбежит из тюрьмы и еще отметится в истории — разгоном Учредительного собрания. Но это будет потом.

А тогда, 19 июня, в Петрограде узнали — об этом было заявлено с большой помпой — о начале наступления русской армии. Наступление было еще одним серьезным вызовом для большевиков. Настроение города, только что утопавшего в красных флагах, буквально в течение часов поменялось. Хотя и не радикально. «Перед зданием военного министерства на Мойке с утра начала собираться большая и много лучше, чем в те дни было привычно, одетая толпа, — заметил Степун. — На ярком солнце веселого июньского утра живописно пестрели дамские шляпы, светлые зонтики и офицерские погоны. В толпе чувствовались праздничное волнение и патриотический подъем… Часто попадались на глаза еще за несколько дней перед тем немыслимые на улицах столицы плакаты в честь Керенского и Временного правительства. Вечером всюду шли патриотические митинги» [1590] Степун Ф. Бывшее и несбывшееся. С. 386. .

Войтинский писал, что патриотический «подъем расстроил ряды оппозиции. Выступления ее представителей — как большевиков, так и «интернационалистов — были слабы, бесцветны, неуверенны. В это время на Невском проспекте происходили «патриотические манифестации» с портретами Керенского, которому в этот день даже «милюковцы» готовы были простить все прегрешения. И здесь чувствовался подъем. Но состав манифестантов был отчетливо классовый: буржуазия, интеллигенция, студенты. Рабочие и солдаты Петрограда не принимали участия в ликованиях».

Двадцатого июля прошло заседание Петроградского Совета, в порядке дня — вопрос о наступлении. «Церетели делал доклад, его прерывали то взрывами аплодисментов, то свистками и враждебными криками. Я должен был защищать резолюцию привета войскам… Подсчет голосов дал 472 голоса за резолюцию при 271 против и 39 воздержавшихся… Но в низах в рабочих и солдатских массах Петрограда, большинство было на другой стороне» [1591] Войтинский В. С. 1917-й. Год побед и поражений. С. 154. . Для Петросовета, справедливо замечал Троцкий, это было «совершенно новое соотношение сил, которого мы раньше не встречали. Большевики вместе с левыми группками меньшевиков и эсеров составляют уже две пятых Совета» [1592] Троцкий Л. Д. История русской революции. Т. 1. С. 371. .

Большевики приняли весть о наступлении как вызов. Ленин писал в «Правде»: «Наступление есть возобновление империалистической войны». Полную ответственность за это несут эсеры и меньшевики. «Именно эти партии ответственны за возобновление империалистической войны, за новые сотни тысяч жертв, фактически приносимых «одолению» одних капиталистов другими капиталистами, за новое обострение разрухи, неизбежно вытекающее из наступления…» [1593] Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 32. С. 370, 371 .

ПК большевиков 20 июня принял резолюцию, где говорилось, что приказ о наступлении «на деле лишь укрепляет позицию империалистов во всех странах и усиливает организующуюся контрреволюцию в России». В тот же день большевики начали энергичную кампанию против наступления, для которой наиболее благоприятную почву представляли запасные части. 21 июня запасной батальон Егерского полка вынес резолюцию порицания 7-й и 11-й армиям за их наступление против «братьев-немцев». Впрочем, резолюция вызвала целую бурю, и даже большевики предпочли не солидаризироваться с нею. В Петергофе произошло побоище: когда ученики местного юнкерского училища вышли на манифестацию в поддержку наступления, «солдаты напали на них, стреляли в них, кололи штыками, сбрасывали с моста в реку». 22 июня митинг на Якорной площади Кронштадта вынес постановление отправиться в Петроград с оружием для освобождения арестованных на даче Дурново [1594] Войтинский В. С. 1917-й. Год побед и поражений. С. 155, 157. .

На этом фоне заканчивали свою работу и Всероссийская конференция Военной организации большевиков, и Первый съезд Советов.

В день закрытия конференции «военки», 23 июня, для участников ее был устроен в доме Кшесинской концерт. «Несмотря на бешеную травлю большевиков со стороны всей буржуазной и соглашательской прессы, в концерте приняли участие видные оперные и драматические силы. Из отдельных номеров программы бурное одобрение вызвала ария из оперы «Севильский цирюльник» «Что такое клевета?»… В один из ближайших дней (24–26 июля) состоялась экскурсия конференции почти в полном составе в Красный Кронштадт… Во время поездки Подвойский разучивал с делегатами «Интернационал», слова и мотив которого в то время мало кто знал…» [1595] Кедров М. С. Всероссийская конференция военных организаций РСДРП(б). С. 81. .