Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 1: Греция

Особенно важные последствия имела гипотеза Крузиуса о том, что первоначальной формой эзоповского сборника была «народная книга об Эзопе» – жизнеописание Эзопа со вставленными в него по ходу действия десятками и чуть ли не сотнями рассказываемых басен. Жизнеописание Эзопа в поздней редакции (I–II века н. э. и еще более поздние переработки) до нас дошло, и оно действительно отличается и бунтарской «народной идеологией», и красочным «народным стилем». Но в том-то и дело, что между «Жизнеописанием» и «Августанским» сборником басен (относящимся к тому же времени и послужившим источником для всех остальных) нет решительно никаких точек соприкосновения – ни идейных, ни стилистических. Эти два памятника никоим образом не могут составлять две половинки расколовшейся «Ur-Volksbuch», объединявшей будто бы жизнеописание и басни в одной рамке. Это уже общепризнано, и круизиусовская гипотеза о всеобъемлющей Ur-Volksbuch давно оставлена. Но пережитки ее живучи, и представление об идеологии эзоповских басен до сих пор связывается в сознании исследователей с представлением об идеологии «Жизнеописания Эзопа».

Образ Эзопа и басни Эзопа – предметы различные, и изучаться они должны порознь. Образ Эзопа «Жизнеописания», раба, мудреца и насмешника, сохранил те черты революционного пафоса, которые были в идеологии демоса VII–VI веков; басни Эзопа сохранили те черты обывательского консерватизма, которые были в той же идеологии. Идейное содержание «Жизнеописания Эзопа» мы пытались раскрыть в другом месте 53 53 См.: Гаспаров М. Л. Две традиции в легенде об Эзопе // ВДИ. 1967. № 2. С. 158–167. ; идейное содержание эзоповских басен мы пытались разобрать в настоящей заметке. Если этот анализ и был несколько громоздок, он все же может представлять некоторый методологический интерес – как напоминание о той осторожности, которая требуется от всякого исследователя при сложной работе по выявлению идеологического смысла литературных произведений.

Соловей сидел на высоком дубе и, по своему обычаю, распевал. Увидел это ястреб, которому нечего было есть, налетел и схватил его. Соловей почувствовал, что пришел ему конец, и просил ястреба отпустить его: ведь он слишком мал, чтобы наполнить ястребу желудок, и если ястребу нечего есть, пусть уж он нападает на птиц покрупнее. Но ястреб на это возразил: «Совсем бы я ума решился, если бы бросил добычу, которая в когтях, и погнался за добычей, которой и не видать».

Басня показывает, что нет глупее тех людей, которые в надежде на большее бросают то, что имеют.

Баснописец Эзоп однажды на досуге забрел на корабельную верфь. Корабельщики начали смеяться над ним и подзадоривать. Тогда в ответ им Эзоп сказал: «Вначале на свете были только хаос да вода. Потом Зевс захотел, чтобы миру явилась и другая стихия – земля; и он приказал земле выпить море в три глотка. И земля начала: с первым глотком показались горы; со вторым глотком открылись равнины; а когда она соберется хлебнуть и в третий раз, то ваше мастерство окажется никому не нужным».

Басня показывает, что, когда дурные люди насмехаются над лучшими, этим они, сами того не замечая, только наживают себе от них худшие неприятности.

Лисица и обезьяна шли вместе по дороге, и начался у них спор, кто знатнее. Много наговорил каждый про себя, как вдруг увидели они какие-то гробницы, и обезьяна, глядя на них, принялась тяжко вздыхать. «В чем дело?» – спросила лисица; а обезьяна, показав на надгробия, воскликнула: «Как же мне не плакать! ведь это памятники над могилами рабов и вольноотпущенников моих предков!» Но лиса на это ответила: «Ну, ври себе, сколько хочешь: ведь никто из них не воскреснет, чтобы тебя изобличить».

Текст дается по изданию: Античная басня / Пер. с греч. и латин. М. Л. Гаспарова. М.: Художественная литература, 1991.

Так и у людей лжецы всего больше бахвалятся тогда, когда изобличить их некому.

Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроздьями и хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала сама себе: «Они еще зеленые!»

Так и у людей иные не могут добиться успеха по причине того, что сил нет, а винят в этом обстоятельства.

У человека с проседью было две любовницы, одна молодая, другая старуха. Пожилой было совестно жить с человеком моложе ее, и потому всякий раз, как он к ней приходил, она выдергивала у него черные волосы. А молодая хотела скрыть, что ее любовник – старик, и вырывала у него седину. Так ощипывали его то одна, то другая, и в конце концов он остался лысым.

Так повсюду неравенство бывает пагубно.

Одного пятиборца земляки все время попрекали, что он трус. Тогда он на время уехал, а воротившись, стал хвастаться, что в других городах совершил он множество подвигов и на Родосе сделал такой прыжок, какого не делывал ни один олимпийский победитель; подтвердить это вам могли бы все, кто там были, если бы они приехали сюда. Но на это один из присутствующих ему возразил: «Дорогой мой, если ты правду говоришь, зачем тебе подтверждения? Вот тебе Родос, тут ты и прыгай!»

Басня показывает: если что можно доказать делом, то на это незачем тратить слова.

Гермес захотел испытать, безошибочно ли ведовское искусство Тиресия. И вот украл он у него с поля волов, а сам в человеческом облике пришел в город и остановился у него в гостях. Дошла до Тиресия весть, что быки его похищены; взял он с собою Гермеса и вышел за город, чтобы по птичьему полету погадать о пропаже. Спросил он Гермеса, какую видит он птицу; и сперва сказал ему Гермес, что видит орла, летящего слева направо. Ответил Тиресий, что это их не касается. Тогда сказал Гермес, что теперь он видит ворону, которая сидит на дереве и глядит то вверх, то вниз. Тиресий в ответ: «Ну, так это ворона клянется небом и землей, что только от тебя зависит, верну я моих быков или нет».

Эта басня применима против вора.

У одного человека была мальтийская собачка и осел. С собачкою он все время возился и всякий раз, обедая во дворе, бросал ей кусочки, а она подбегала и ласкалась. Ослу стало завидно, он подскочил и тоже стал прыгать и толкать хозяина. Но тот рассердился и велел прогнать осла палками и привязать к кормушке.

Басня показывает, что он природы не всем дается одинаковый удел.

Зевс сотворил быка, Прометей – человека, Афина – дом, и выбрали они в судьи Мома. Позавидовал Мом их творениям и начал говорить: Зевс сделал оплошность, что у быка глаза не на рогах и он не видит, куда бодает; Прометей – что у человека сердце не снаружи и нельзя сразу отличить дурного человека и увидеть, что у него на душе; Афине же следовало снабдить дом колесами, чтобы легче было переехать, если рядом поселится дурной сосед. Разгневался Зевс за такую клевету и выгнал Мома с Олимпа.