Василий Дударев - Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

XCIIIоб этом писал чуть позже и Горчаков в Вену: «Австрийскому правительству не следует опасаться внешней опасности ни со стороны России, ни со стороны Пруссии, ни даже со стороны Востока» – см.: Горчаков – Васильчикову. 2 / 14. VIII. 1870 // ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Д. 1452. Л. 203.

XCIVСтоит отметить, что в Петербурге «известия, получаемые с театра войны, ожидались с нетерпением и читались с жадностью». Д. А. Милютин вспоминал, что самые интересные сведения передавал находившийся в военной квартире Вильгельма I полковник Генерального штаба барон Зедделер: «Письма его, по прочтении Государем, передавались другим членам Императорской фамилии» (Милютин Д.А. Воспоминания. 1868 – начало 1873. С. 284).

XCVСтоит отметить сомнения «Санкт-Петербургских ведомостей» в этот период в том, что «Пруссия, преисполненная благодарностью за нашу помощь, впоследствии стала жертвовать своею кровью и деньгами для того, чтобы Россия приобрела право иметь военный флот в Черном море и протекторат над христианским населением Турции» (Санкт-Петербургские ведомости. 9 (21) июля 1870. № 186. С. 1). Это же высказывали и «Московские ведомости»: «Лишь крайнее легкомыслие может ожидать, что Германия станет действовать на Востоке в союзе с нами и против Англии» (Московские ведомости. 12 июля 1870. № 150. С. 2).

XCVIВ своем ответе Ройсу Горчаков, правда, не придал большого значения этому аргументу. В докладе императору Александру II он отмечал: «Я сказал ему, что, если бы я был на месте господина Бисмарка, я не придал бы преувеличенного значения этим военным мерам Австрии, поскольку невозможно, чтобы с войсками, которые она сможет собрать, она могла бы в нынешних обстоятельствах подумать о том, чтобы напасть на победоносные армии Пруссии» – см.: Горчаков – императору Александру II. 13 / 25. VIII. 1870 // ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Д. 1452. Л. 233. Тем не менее, Бойст, не исключал вероятность мобилизации австрийских войск, о чем позже узнал Горчаков – см.: Горчаков – Новикову. 18 / 30. VIII. 1870 // ГАРФ. Ф. 828. Оп. 1. Д. 1452. ЛЛ. 258259.

XCVIIВ австрийской прессе нередко можно было встретить мнение о том, что «победоносные битвы немцев против французов имеют положительные следствия и для Австрии. Усиление Германии означает также усиление германского элемента в Австрии» (Allgemeine Zeitung. 24. August 1870. № 236. S. 3746), что в условиях действующих в Австро-Венгрии центробежных сил было выгодно официальной Вене.

XCVIIIСам Наполеон III был первоначально интернирован в живописный дворец Вильхельмсхёэ в Касселе, а после подписания мирного договора между Францией и Германией он переехал в Англию, где 9 января 1873 г. скончался.

XCIXКонечно, в Северогерманском сейме консерваторам не переставали напоминать о «притеснении» германского населения в Остзейском крае, призывая центральную власть к более радикальным выступлениям в этом вопросе, как, например, это делал известный представитель Национал-либеральной партии, депутат Карл Браун (см., например: 2. Sitzung am 26. November 1870 // SBVRNB. II. Außerordentliche Session. 1870. Bd. 1. Berlin, 1870. S. 16), или один из основателей Социал-демократической рабочей партии Вильгельм Либкнехт, упрекавший рейхстаг в симпатиях «России. деспотическому государству» (2. Sitzung am 26. November 1870 // SBVRNB. II. Außerordentliche Session. 1870. Bd. 1. Berlin, 1870. S. 18). Такие выступления, правда, вызывали бурю негодования со стороны проправительственных политических сил в рейхстаге, не говоря уже о том, что официальный Берлин совершенно отказывался комментировать эти подстрекательские призывы. Интересно, что в этой связи между «Санкт-Петербургскими ведомостями» и «Московскими ведомостями» разгорелась в это время нешуточная полемика в отношении оценки роста могущества Пруссии. «Московские ведомости» отмечали свое беспристрастие в анализе европейских событий. Однако газета обращала внимание на то, что увеличение численности населения Германии путем присоединения южногерманских земель к Пруссии приведет к еще большему росту германской армии. Кроме того, писал Катков, «условия нашей военной организации, степень нашего народного просвещения, состояние наших финансов при самых благоприятных обстоятельствах долго не дозволят нам сравняться с Германией даже в ее теперешнем виде, не говоря уже о том, какой она явится после окончательного торжества своего над Францией» (Московские ведомости. 29 августа 1870. № 186. С. 2). В ответ на это «Санкт-Петербургские ведомости» писали: «Публицисты «Московских ведомостей» озабочены чрезмерным усилением Пруссии и через нее – Германии. Усиление Пруссии не дает им покоя, раздражает их нервы и доводит их бред до того, что они говорят тоном людей, ожидающих на завтра неприятельского нашествия» (Санкт-Петербургские ведомости. 2 (14) сентября 1870. № 241. С. 1).

CКонечно, были и противники подобных опасений. Так, например, на высказывание великого визиря Али Паши о том, что «сильная Германия легко превратится в опасность для России <���…> Пруссия потянет свои руки к Остзейским провинциям и, возможно, попытается (!) восстановить Польшу» российский посланник в Константинополе Н. П. Игнатьев «в самой решительной форме ответил ему и сказал, что Пруссия ни теперь, ни впредь не имеет видов на Остзейские провинции. Этот страх есть изобретение российской прессы, которая слишком заинтересована в том, чтобы продвигать свои руссификаторские идеи через пробуждение недоверия по отношению к Пруссии <.> в интересах России было бы важным, если бы Порта пришла к убеждению, что она никогда не сможет рассчитывать на то, что сильная Германия выступит против России» – см.: Prinz Reuß an Bismarck. 15. IX. 1870. № 170. A 4927. pr. 20. IX. 1870 // PA AA. RZ 201 / 9863. Politische Beziehungen Preußens zu Rußland. 1868–1873 (хронологический принцип подшивки документов нарушен; листы дела не пронумерованы; документ написан на двух листах с оборотами; цитируемые фрагменты – см. первый лист – второй лист документа).

CIВ своем донесении императору Вильгельму I германский военный уполномоченный в Петербурге генерал Ф. К. фон Вердер уже после завершения Франко-германской войны писал о главном, по его мнению, опасении Петербурга: «Все дискуссии достигают своего апогея в страхе, что через несколько лет Германия приступит к завоеванию прибалтийских провинций, против этого ничего не помогает, разговоры постоянно вращаются вокруг этого. В этой связи я обычно прерываю такие бессмысленные дискуссии тем, что говорю, смеясь, ни один человек не хочет для себя войны с Россией, в Вашей стране слишком плохие квартиры» – см.: Werder an den Kaiser Wilhelm I. 21. II. 1871 // PA AA. RZ 201 / 9869. Schriftwechsel mit der Gesandtschaft zu Petersburg. 1871 (хронологический принцип подшивки документов нарушен; листы дела не пронумерованы; документ написан на двух листах с оборотами; цитируемый фрагмент – см. первый лист – оборот первого листа документа).