Оксана Киянская - Декабристы

Генерал-интендант имел доступ к большим деньгам — именно он составлял армейский бюджет. Согласно принятому в 1812 году «Учреждению для управления большой действующей армией», обязанности генерал-интенданта состояли также в «исправном и достаточном продовольствии армии во всех ее положениях съестными припасами, жалованьем, одеждою, амунициею, аптечными веществами, лошадьми и подводами» {89} .

В 1820-х годах снабжение армии хлебом и фуражом осуществлялось централизованно, на бюджетные деньги. Армия имела постоянные «магазины» — склады, из которых близлежащие военные части получали продовольствие. Заполнялись же «магазины» прежде всего с помощью открытых торгов, к участию в которых приглашались все желающие. Заготовка хлеба и фуража, заполнение «магазинов», организация торгов, заключение контрактов («кондиций») с поставщиками по выгодным для казны ценам, контроль за исправностью поставок — всё это входило в зону ответственности генерал-интенданта.

Он лично отвечал и за состояние дорог, по которым могла двигаться армия, был обязан устраивать вдоль них продовольственные пункты («эшелоны магазинов и свалок продовольствия») {90} . Его значение во много раз возрастало в случае военного похода. Согласно тому же «Учреждению…», при объявлении военного положения генерал-интендант автоматически становился генерал-губернатором всех губерний, в которых были расквартированы армейские части {91} .

Между тем 2-й армии с генерал-интендантами явно не везло. С 1817 по 1819 год на этой должности сменилось четыре человека. 18 января 1817 года высочайшим указом был снят с поста «исправляющий должность» армейского генерал-интенданта чиновник V класса Порогский — «за разные злоупотребления».

Собственно, Порогский пострадал из-за своего подчиненного, «комиссионера 12 класса» Лукьянова: тот был разжалован в рядовые «за ложное донесение начальству о состоянии в наличности провианта, порученного ему к заготовлению, о ценах производимой им покупки оного, растрату казенной суммы, фальшивое записывание оной по книгам в расход и прочие в делах изъясненные поступки». Лукьянов должен был возместить ущерб, но оказался финансово несостоятельным, и поэтому растраченные им казенные деньги — 6922 рубля 20 ½ копейки — было признано необходимым взыскать с Пороге — кого. Тем же указом генерал-интендантом был назначен статский советник Степан Жуковский {92} , выбранный на эту должность лично императором как «способнейший чиновник» {93} .

Жуковский попытался наладить интендантскую часть 2-й армии, но столкнулся с практически непреодолимыми преградами в лице командующего армией Леонтия Леонтьевича Беннигсена и его начальника штаба генерал-лейтенанта Александра Яковлевича Рудзевича. В мае 1817 года он писал начальнику Главного штаба П. М. Волконскому: «Я пагубен здесь и вреден для службы; вреден потому, что образ отношений ко мне начальства имеет влияние на моих подчиненных и на весь ход дел интендантских». «Когда управление армии в болезненном состоянии подобно телу, можно ли исцелить, не истребив болезни? Главнокомандующий слабый может ли иметь повиновение, душу порядка? Начальник штаба, имеющий связь родства с подрядчиком, может ли быть равнодушен к делам подрядческим? Генерал-интендант малочиновен и беден, может ли иметь приличное званию его уважение и содержание? Корпусные командиры и проч., под слабым начальством, могут ли быть в границах порядка? Интендантство без шефа и верховного правительства может ли быть верным блюстителем правительственного интереса?» — сетовал он в письме Волконскому. Жуковский утверждал, что главный коррупционер во 2-й армии — генерал Рудзевич, действительно состоявший в родстве с одним из армейских поставщиков {94} .

Чтобы искоренить коррупцию в армии, Жуковский потребовал особых полномочий и независимости от командующего, но не получил их. Беннигсен, узнав о его письме Волконскому, просил императора прислать в армию независимого ревизора для рассмотрения состояния армейского интендантства. В армию был прислан полковник Павел Киселев, имевший «особую доверенность» со стороны государя, впоследствии ставший начальником армейского штаба вместо Рудзевича.

Киселев, проводя ревизию, обнаружил, что Жуковский в своих обвинениях во многом прав {95} . Однако и сам генерал-интендант оказался не без греха — занимался махинациями с поставками армейского продовольствия.

Как правило, основными поставщиками провианта для армии были местные евреи — купцы 1-й гильдии. Они жестко конкурировали между собой за право поставки и внимательно следили за тем, чтобы конкуренция была честной, чтобы армейское начальство не отдавало кому-то предпочтение по «личным мотивам». Поскольку речь шла о больших деньгах, каждый из них, в случае малейшей личной «обиды», был готов подать донос на генерал-интенданта.

В начале 1818 года один из армейских поставщиков, «Заславский купец 1-й гильдии» Гилькович написал донос на Жуковского, обвинив его в предоставлении купцу 1-й гильдии Гальперсону исключительного права на поставку продовольствия для воинских частей, отчего казна потерпела значительные убытки. Обвинения подтвердились: согласно заключению аудиториатского департамента, Жуковский «лучше предпочел поставщика Гальперсона и выгоду его, нежели пользу казны, и в сем обоюдном желании поставку провианта на весь 1818 год, простирающуюся до 4-х миллионов рублей, отдал Гальперсону по высоким ценам, без заключения контракта и соблюдения тех правил, какие на сей предмет законом установлены». Выяснилось, что ущерб казне составил 121 508 рублей 87 ½ копейки.

В ходе расследования выяснилось, что в истории с Жуковским оказался замешан командующий Беннигсен: именно он утвердил «кондиции», заключенные с Гальперсоном, получив от того взятку в 17 тысяч рублей {96} . Беннигсен был вынужден уйти в отставку «по состоянию здоровья», а его место занял Витгенштейн.

Приняв армию, Витгенштейн уволил Жуковского — но вскоре оказалось, что этим дело не поправить. Сменивший Жуковского генерал-майор Карл Густавович Стааль вступил в должность в ноябре 1818 года, а в декабре следующего года тоже был смещен и тоже с большим скандалом {97} . Его отставка была тесно связана с «делом Жуковского». Расследовав по поручению нового командующего деятельность Жуковского и готовясь сменить его в должности, Стааль подал Витгенштейну рапорт: «…кондиции с Гальперсоном заключены вопреки всем законным постановлениям», — и на этом основании предлагал «решительно уничтожить» эти «кондиции». Стааль утверждал, что, обличая Жуковского, он «исполняет долг не только предназначенному ему новому званию, но и по долгу присяги государю своему и самой чести» {98} . Однако в феврале 1819 года он повторил ошибку Жуковского — написал «партикулярное» письмо П. М. Волконскому, в котором утверждал, что его предшественник ни в чем не виноват — он просто пал жертвой клеветы и интриг. Повторяя обвинения Жуковского, он назвал главным коррупционером и взяточником Рудзе-вича.