Александр Гапоненко - Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Злые языки во дворце поговаривали, что принц интересуется не столько красивыми девушками, сколько красивыми мальчиками. Следовательно, русская княжна нужна принцу больше для отвода глаз. Зато красивый мальчик может быстро приобрести благорасположение будущего наследника хана и возможного правителя Руси.

С этой мыслью Хаджи пошел к коновязи, где его ждал оставленный перед началом совещания аргамак. Он забрался на своего буланого коня, выехал с территории дворца и поехал в город, где его ждали старший сын Нагиб и внук Фетах. Он взял их с собой из родового аула в Бахчисарай, чтобы показать столицу, а заодно прикупить нужные в хозяйстве вещи, подарки для жен и наложниц.

При выезде с территории дворца мурза увидел Тавила. Тот, глядя прямо перед собой, ехал верхом на невзрачной бурой лошадке ногайской породы по главной улице города в сторону района Салачик, где размещался временный походный лагерь Теребердея.

«Легок на помине, – подумал Хаджи. – Этому-то пройдохе что тут надо? Вот ведь, выгнали его турки из Кафы за жульничество, так он теперь с ногайцами снюхался!»

Хаджи повернул в противоположную от Салачик сторону и быстро доехал до родственников, которые ждали его у могилы Малик-Аштера, что находилась на кладбище Кырк-Азизлер в районе ремесленного квартала Эски-Юрта.

По преданию, Малик-Аштер был драконоборцем. Он пришел с войском арабов распространять ислам в Крыму. Во время похода на берега Днестра герой был ранен в бою с королем-великаном по имени Салсал, вернулся в Крым умирать, где и был похоронен. Над его могилой возвели памятное сооружение – дюрбе. Молитва на могиле героя спасала от разных болезней, в том числе от укусов змей, которые, как всем известно, были теми же драконами, но без крыльев.

Сын и внук уже давно ждали Хаджи, нетерпеливо ерзая в седлах своих застоявшихся коней. Рядом с ними стояла арба, доверху наполненная различными товарами. Издалека было видно, что там лежала большая связка турецких мечей, холщовый мешок с наконечниками для стрел, три штуки грубого сукна для верхней одежды, пустые кожаные бурдюки для хранения воды, мешки с зерном и солью. Все эти вещи не производились в поместье Хаджи и их надо было закупать в городе. Оружие и ткани предназначались для бедных родственников, которых мурза собирался взять с собой в поход. Зерно и соль тоже нужны были для походных нужд.

На Фетахе – ловком смышлёном мальчике тринадцати лет – были надеты кольчуга и шлем с кольчужной бармицей, закрывавшей затылок, плечи, горло и часть лица. На поясе у мальчика в кожаных ножнах висела настоящая турецкая сабля. Доспехи, которые купил Нагиб, были немного великоваты мальчику, как, впрочем, и сабля, но тот очень гордился обновкой.

Увидев деда, Фетах вытащил саблю из ножен, уверенно повертел ею над головой и показательно рубанул сверху вниз воздух два раза, гортанно прокричав при этом: «Алла! Алла!»

Хаджи подъехал поближе и долго хвалил внука за воинственный настрой и бравый вид, называл настоящим воином. Дед собирался взять Фетаха в поход и потому дал деньги сыну на покупку для него дорогих доспехов и сабли.

Надо было приучать мальчика к родовому искусству силой добывать богатство и славу. Теперь, после участия в заседании совета и разговора с Фатимой, появилась еще одна причина взять мальчика с собой. Он вполне мог понравиться Шардену и сделать быструю карьеру при дворе. Таких случаев было немало.

Сыну про перспективы продвижения Фетаха при дворе Хаджи ничего не сказал. Нагиб был храбрым и умелым воином, но не блистал умом и ничего не понимал в придворных интригах.

Хаджи расспросил сына о покупках и выяснив, что тот забыл купить жившему в его поместье имаму Рашиту книгу «Сунан Абу Дауд». Книга представляла собой сборник суждений пророка Мухаммеда по важнейшим вопросам жизни мусульманина – сунн.

Мурза не был силен в исламе, но хорошо помнил хадис 4257, который ему на память как-то приводил Рашит:

«Приближается такое время, когда другие общины будут звать друг друга против вас… вас будет много, однако вы будете подобны сору, который несет поток. Аллах заберет из груди ваших врагов страх перед вами, а в ваши сердца поместит слабость. (Слабостью будет) любовь к миру этому и отвращение к смерти».

Содержание этого хадиса сильно подействовал на воображение Хаджи, и он хотел узнать побольше про будущее исламской уммы, будущее крымских татар и своего рода, но имам больше на память привести ничего не мог. Нагиб же заказанную книгу не купил, а потратил деньги на кольчугу для Фетаха, которая оказалась дороже, чем они рассчитывали.

Рынок уже закрылся, а оставаться еще на один день только для того, чтобы купить Рашиту книгу Хаджи не хотелось. Он отругал сына за забывчивость, хлестнул со зла ногайкой русского раба, который был возницей арбы и крикнул ему на татарском:

– Чего ждешь? Трогай!

Возница не понял, за что его так сильно ударили плеткой, но тронул поводья, и арба двинулась в сторону степной части Крыма, в которой располагались родовые земли Хаджи.

Всадники поехали вслед за запряженной волами повозкой с большими колесами.

В дороге мурза думал, как ему вооружить всю тысячу воинов, которых, по требованию хана, надо было выставить в этом году в поход. Купленные мечи он собрался раздать только своим многочисленным родственникам, которые будут возглавлять сотни. Простые воины – нукеры – пойдут в поход только с луком, двумя десятком стрел, ножом и волосяной веревкой – арканом.

Они возьмут с собой также двух-трех запасных лошадей, которых непрерывно станут менять во время похода и потому смогут двигаться очень быстро. На обратном пути на этих лошадях можно будет увезти награбленное в русских селениях добро и пленников. Без этого прибытка выжить в степных улусах татарам было практически невозможно.

«Что с того, что у меня обширные степные владения? – размышлял Хаджи, покачиваясь в седле. – На них нукеры пасут табуны моих лошадей, стада моих овец. Живут они круглый год в юртах, питаются кобыльим и овечьим молоком, сыром, изредка мясом. Хорошо еще, что он заставил своих русских рабов сеять ячмень и просо, молоть из них муку. Эту муку он давал нукерам в плату за то, что они пасли его лошадей и скот. Только мука требовалась и для того, чтобы печь лепешки и кормить самих рабов. Прожорливое русское племя. Когда уж удастся на Руси взять в плен таких рабов, которые бы много работали и совсем ничего не ели?

Если продолжить все вспоминать про татар, то надо вспоминать, что носят его нукеры. – Ветхие рубахи и шаровары, овчинные тулупы, кожаные шапки и сапоги.

Раньше у него была своя мастерская, в которой русские ремесленники валяли овечью шерсть, делали из нее войлок и грубое сукно. Этого хватало, чтобы пошить теплую одежду для всех подчиненных ему татар.