Виктор Темушев - Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в.

Как уже отмечалось, в договорные грамоты вносился перечень в основном тех волостей и сел, которые находились недалеко от границы. Тем самым пресекались возможные претензии на пограничные территории и своеобразным образом маркировалась сама линия границы, точное определение которой в большинстве случаев не требовалось. Внутренние же пределы административно-территориальных единиц, а также границы, терявшие межгосударственный характер, оставались, как правило, вне поля зрения составителей грамот. Таким образом, и от договора 1537 г. следовало бы ожидать сведений о новой московско-литовской границе.

Однако текст договора 1537 г. заимствовал формулировки предшествующих грамот, и в перечне гомельских сел оказались только те из них, которые когда-то формировали западную московскую границу. Теперь они, конечно же, отошли на периферию. Впрочем, часть сел, приписанных в начале XVI в. к Гомелю, осталась у Москвы и была теперь отнесена к Поповой Горе [678] LM. Kn. 15. № 164. P. 211. . «Волости» Залесье, Бабичи, Светиловичи, Голодно, Скарбовичи, Лапичи по-прежнему определяли московско-литовскую границу. На значительном участке она следовала по руслу р. Сож и ее притоку Беседи.

Те села, что в грамоте 1537 г. были записаны гомельскими, и те, что остались за Москвой, во всех договорах первой трети XVI в. непременно перечислялись отдельно от Гомеля на московской стороне. Эти села составляли два отдельных массива земель (с западной и восточной сторон р. Сож), вошедших в состав Гомельского уезда. Изначально же они принадлежали не Гомелю, а разным волостям (Чечерской, Стрешинской и Горвальской). Память об этом сохранялась долгое время.

Таким образом, территория, относившаяся к Гомелю, в период московского господства значительно увеличилась. Когда же в переговорах 1537 г. литовская делегация отстаивала свое право на возврат ВКЛ всей Гомельской волости в первоначальном ее составе, бояре могли претендовать на то, чтобы у Москвы остались все села, отнесенные к Гомелю после 1500 г. Так и получилось в отношении поселений северного массива земель (в левобережье Сожа). Однако западный массив земель сразу, без всякого обсуждения, был отдан ВКЛ [679] Московские бояре от имени великого князя Ивана IV говорили литовским послам: «Которые села гомейские, Уваровичи и Телешовичи и иные села, имянно писаны были в перемирных грамотах в нашу сторону, и нам бы те села велети написати в королеву сторону имяны ж; и мы для покоя христьянского, чтобы кровь христьянская вперед боле того не лилася, те села гомейские велим написати в перемирную грамоту в гоподаря вашего сторону» (СИРИО. Т. 59. № 6. С. 105). . По нему никаких вопросов или претензий с московской стороны не возникло: все села к западу от Сожа, специально записанные в тексте перемирной грамоты 1537 г., остались в составе ВКЛ. Впрочем, в данном случае уступчивость московских бояр неудивительна. Они, видимо, прекрасно понимали, что оставить ряд тех сел в составе московских владений никак не возможно: получился бы эксклав — территория, со всех сторон окруженная литовскими владениями, управлять которой было бы проблематично.

Основное очертание гомельской границы, которая приобрела теперь статус государственной, а также внутренний состав Гомельской земли, возвращенной ВКЛ, в грамоте 1537 г. не фиксировались. Кое-какие наблюдения о восточных пределах гомельской территории и выводы о ее внутреннем составе отчасти позволяют сделать материалы посольских книг. Так, постепенные уступки московской стороной гомельской территории (линия р. Сож, 10, 20, 30, 60 верст к востоку от Сожа) определяют большое значение гомельского села Прибытковичи (в среднем течении р. Уть, левого притока Сожа). Описание двух участков предполагаемой московской стороной границы (сначала по р. Щенове и Утье, затем по р. Хоропоть), возможно, свидетельствует о резком сужении территории Гомеля между реками Ипутью и Утью, с последующим ее расширением за селом Прибытковичи и тем местом р. Ипуть, где в нее впадает р. Хоропуть и сама она делает изгиб в своем течении с юга на запад. На восток гомельские земли простирались более чем на 60 верст, так как московское предложение провести границу посредине между Гомелем и Стародубом (в обе стороны по 60 верст) не было принято.

Как уже было сказано, представление о первоначальной территории Гомельской волости (то есть о территории волости до захвата Москвой) было очень устойчивым, однако те же посольские книги свидетельствуют о том, что после 1500 г. к самому Гомелю было присоединено много сел из состава Пропойской, Чечерской, Стрешинской, Горвальской, Речицкой и других волостей. Неустойчивый характер этих присоединений сохранялся длительное время, но показательно, что после возвращения Гомеля в состав ВКЛ часть их так и осталась в составе Гомельской волости. Более того, в ее состав вошли села между Сожем и Днепром, которые в 1504–1511 гг. захватывали стародубские удельные князья и на которые позже претендовали пограничные московские наместники.

Стремление московских властей достигнуть Днепра и установить вдоль него границу с ВКЛ в принципе не увенчалось успехом. После же возврата Гомеля в состав ВКЛ территория, подчиненная Гомелю, была вплотную приближена к Днепру.

2 июня 1504 г. посол короля Александра Ягеллончика Матвей Кунцевич среди прочего передал великому князю Московскому Ивану III список с названиями волостей и сел, которые после заключения перемирия были захвачены Москвой. Среди перечисленных фигурировали горвольские и речицкие села (о них см. выше), находящиеся у берегов р. Днепр [680] СИРИО. Т. 35. № 80. С. 469. . И уже в 1560 г., согласно «Реестру ревизии господарской Гомейской волости», все упомянутые горвольские села оказались в составе Гомельской волости [681] АВАК. Т. XIII. № 100. С. 365, 366, 376. . Речицкие села, очевидно, остались в своей волости.

«Реестр» 1560 г. позволяет более конкретно прояснить границу гомельских земель с московскими владениями на восток от р. Сож, а также восстановить полный внутренний состав гомельской территории.

Итак, в восточной (засожской) части территории Гомельской волости середины XVI в. и конца XV в. почти полностью соответствовали друг другу. Изменения коснулись только соседних с Любечской волостью земель. Клин со стороны Любеча на север вдоль р. Сож был значительно сокращен. Произошло это, очевидно, в первой половине XVI в., то есть в период между временем, к которому относятся сведения «Реестра» 1522 г. и датой составления «Реестра» 1560 г. Конечно, предпочтительнее думать, что распространение территории, принадлежащей Гомелю, на земли Любеча происходило тогда, когда обе волости находились в составе одного государства (Гомель принадлежал Москве в 1500–1535 гг., а Любеч — в 1500–1508 гг.). Однако, возможно, лесные и болотистые пространства Любечской волости, чье подчинение своему центру было лишь номинальным, беспрепятственно осваивались со стороны Гомеля и в то время, когда они находились в составе соседнего государства.