Виктор Темушев - Русско-литовское пограничье. Гомельская земля в конце XV — первой половине XVI в.

К 1560 г. в районе Горваля и Речицы, за пределами исторической Гомельской волости, сложился комплекс владений Халецких. Василию и Андрею принадлежали «в одном обрубе сел чотыри»: Чоботовичи, Засовье, Кольскевичи и Черные [664] АВАК. Т. XIII. № 100. С. 376. . Выдержки из новогородских книг добавили к этому массиву близлежащее село Глыбов (см. выше), а также назвали у Андрея, Дмитрия и Яна Халецких имения Ржищев (в Киевском воеводстве), Хальч, Черные, Чоботовичи, Черников (?), Пененжевичи (Пыреевичи?), Котры Келбасины (?) [665] Kuczyński S.M. Rodowód Michała Chaleckiego//Miesięcznik heraldyczny. 1934. № 2. S. 19. . В 1581 г. между Андреем и Яном Халецкими осуществлялся обмен Черным, Чоботовичами и Телешовым на Хальч и Глыбов [666] Там же. . Значит, по крайней мере еще одно село (Телеши-Телешевичи) присоединилось к комплексу владений Халецких. А возле Хальча, видимо, не так много земель принадлежало его старым владельцам. Грамота неизвестному Юрию Богдановичу Халецкому 1514 г., в которой он был якобы пожалован королем Сигизмундом-Августом Старым Селом (возле Хальча), является очевидной подделкой, хоть С.М. Кучиньский и приводит различные варианты ее появления [667] Kuczyński S.M . Rodowód Michała Chaleckiego//Miesięcznik heraldyczny. 1934. № 2. S. 20–22. .

Утверждение в Гомельской земле землевладения Халецких, безусловно, способствовало более прочной ее интеграции с остальными территориями ВКЛ. Однако в административном плане земли Халецких были выведены из состава Гомельской волости.

Халецкие могли содействовать укреплению обороноспособности Гомельской земли, безусловно заботясь о своих владениях. Однако основная военная организация Гомеля возлагалась на державцу. От него зависели состояние замка, комплектация и обеспечение войска, пограничная служба. В случае с Гомелем свои основные обязанности державцы выполняли небрежно, вовсе оставляли город на произвол судьбы и своей беспечностью способствовали назреванию заговора. Впрочем, судя по материалам московско-литовских посольских книг, ситуация на границе была относительно спокойной. Ни одна ни другая стороны не предпринимали масштабных действий, способных нарушить сложившееся равновесие мирного времени.

Московско-литовская граница, с трех сторон окружавшая Гомельскую землю, выделялась своим особым «глухим» характером. Леса, болота, почти повсеместное отсутствие дорог затрудняли наблюдение и контроль за линией границы (которая вряд ли вообще была точно определена), создавали возможности для постоянного проникновения на чужую территорию, грабежей, уводов в плен и т. д. Основная масса пограничных «обид» была связана с захватом и грабежом лесных промыслов и близлежащих поселений. Небезопасной Гомельщина была для купцов и всех, кто следовал по ее лесным дорогам. Свои, гомельские, преступники скрывались в пограничных московских землях и оттуда продолжали тревожить территорию Гомельской волости. Наконец, на пограничье с обеих сторон постоянно происходили «кривды, зачепки и шкоды», за которыми скрывается повседневная жизнь общества того времени.

До 12 июля 1543 г. «человек гомейский» Полозович (Полозов), «шкоды и убытки починивши» в Гомельской волости, сбежал за рубеж и оттуда продолжал совершать злодеяния [668] СИРИО. Т. 59. № 14. С. 216, 219. . В то же время казаки (вероятно, из Черниговского уезда) увели три семьи и угнали сто голов «быдла рогатого» из гомельского села Слобода (Слободка) [669] Там же. . В сентябре 1544 г. с московской стороны поступила жалоба, что «из Гомья приходят розбоем» украинные люди. Они пограбили людей на Черниговской дороге и некоторых убили [670] Там же. № 15. С. 224, 230; № 17. С. 259. . В ответ послы ВКЛ заявляли о грабежах купцов и людей, о том, что с московской стороны вступаются в села, люди, земли и воды на гомельской территории [671] Там же. № 15. С. 230. . В 1550 г. повторилось общее заявление о «кривдах и обидах» от московских «украинных» людей [672] Там же. № 20. С. 336. , а московской стороной был составлен подробный «Список обидных дел» [673] Там же. № 21. С. 345–347. . В основном речь шла о грабежах и захватах лесных угодий (пчелиных бортей и бобровых гонов), но встречались случаи, когда, например, в Горьске (селе Стародубского уезда) гомельские люди сняли с церкви колокол, унесли две книги и пять больших свечей, увели у попа Нечая четырех меринов. Кража коней также была распространена. Самым значительным событием стал приход людей державцы Оникея Горностая (Ржевского с товарищами) в стародубское село Микуличи и грабеж на 1200 рублей [674] Там же. № 21. С. 346–347. . В 1552 г. старосты Гомеля и других порубежных городов сообщали королю Сигизмунду-Августу о том, что в перемирные годы от московских городов «великие кривды, зачепки и шкоды стали», а их наместники «управы никоторые… в тех делех обидных людем нашим не чинят» [675] Там же. № 23. С. 357. . На самом же деле принцип, заложенный в условиях перемирных грамот (князья, наместники и волостели «обиднымъ деломъ у всимъ управу вчынят на обе стороне» [676] LM. Kn. 15. № 164. Р. 212. ), работал. Пограничные споры решались, награбленное возвращалось, виновные наказывались. В целом значительные конфликты на московско-литовской границе происходили редко. Мирная жизнь налаживалась.

Итак, состояние Гомельской земли после присоединения к ВКЛ характеризовалось крайне сложной внутренней ситуацией, связанной прежде всего с негативной деятельностью наместников-державцев и влиянием пограничного положения. Тем не менее мероприятия центральных властей (осуществленные от лица короля и великого князя) по облегчению налогового бремени, защите от произвола державцев, соблюдению прав собственности и, конечно же, обеспечению военной защиты населения способствовали постепенному сглаживанию противоречий. Самое главное — Гомельская земля не вернулась под московскую власть, чему существовала реальная угроза. Вопрос о возврате Гомеля постоянно поднимался московской стороной в ходе переговоров 40-х гг. XVI в. [677] СИРИО. Т. 59. № 9. С. 155–158; № 18. С. 278–279, 283–284. Но безрезультатно. Именно тогда Гомельщина становится неотъемлемой составляющей ВКЛ, окончательно отпадает от такого историко-географического региона, как Северская земля (частью которой являлась с древнерусского времени), включается в процесс этногенеза белорусов и в результате присоединяется к государственной территории Республики Беларусь.

Возвращение Гомеля со всеми волостями в состав ВКЛ было официально утверждено московско-литовским договором о пятилетнем перемирии 18 февраля 1537 г. Какие-то основные сведения о территории, отторгнутой от московских владений в 1535 г., по-видимому, должны были быть отражены в тексте договора.