Евгений Трефилов - Пугачев

Справедливости ради следует отметить, что частенько и правительственные силы не спешили с захоронением трупов казненных бунтовщиков. Например, лишь весной 1775 года в Саратове было разрешено снять с виселиц и колес тела казненных и закопать «во отдаленных от города местах в глубокий ямы», ибо трупы начали разлагаться. В Сибири виселицы и колеса убрали только в июне. В прежние времена останки казненных еще дольше могли оставаться для всеобщего обозрения. Например, разрубленное тело Степана Разина, казненного 6 июня 1671 года, оставалось на кольях на Болотной площади по крайней мере до весны 1676-го. Понятно, что трупы повстанцев власти в наказание оставляли без христианского погребения, а выставляли на всеобщее обозрение в назидание живым. (Интересно, что один из донских казаков, за участие в пугачевщине приговоренный войсковой администрацией к повешению, должен был висеть до тех пор, «пока оборвется».) Можно предположить, что с этими же целями не хоронили своих врагов и восставшие [406] См.: Попов М. Я. О месте казни и погребения С. Т. Разина // ВИ. 1961. № 8. С. 212; Саратов во время пугачевского восстания: Сборник документов для семинарских занятий по истории Саратовского края. Саратов, 2001. С. 36–38; Паскаль П. Пугачевский бунт / Пер. с фр. Л. Ф. Са-хибгареевой; под ред. И. В. Кучумова. Уфа, 2010. С. 153; Дон и Нижнее Поволжье в период крестьянской войны 1773–1775 гг. С. 88. .

Скорее всего, непогребенных вражеских тел в лагере «Петра Федоровича» было немало, поскольку о многочисленных убийствах рассказывали не только люди, находившиеся вне пугачевского войска, но и очевидцы этих убийств, в том числе и сами повстанцы. Согласно их рассказам в пугачевском стане царили доносительство и террор, когда, например, было достаточно малейшего подозрения, что человек не считает самозванца настоящим царем, чтобы лишить его жизни [407] См., например: Пугачевщина. Т. 2. С. 109, 124,126,150,196,200,201, 217–219, 250, 389; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 93,192, 208, 213 об., 271 об., 272, 277 об., 287 об., 445,473,474,480; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1230. Л. 217 об.; Д. 1231. Л. 208 об., 209, 378. . Но можно ли хотя бы приблизительно подсчитать количество жертв бунтовщиков за время восстания?

Сохранилась «ведомость», в которой перечисляется, «сколько всяких званий злодеями… умерщвлено». Ведомость эта была отправлена последним главнокомандующим антипу-гачевскими войсками графом П. И. Паниным вместе с письмом Екатерине II 25 января 1775 года. Согласно этому документу от рук бунтовщиков погибли 2846 (в ведомости указан ошибочный результат подсчетов — 2791) человек, причем более половины убитых (1572) составляли дворяне, «их жены и дети», в том числе 64 младенца. После дворян шли священно-и церковнослужители, а также их жены (237). Остальные жертвы — это унтер-офицеры и прочие нижние чины, разночинцы и канцелярские служители с женами и детьми [408] См.: Бумаги графа П. И. Панина о Пугачевском бунте. С. 199; Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги, относящиеся к последнему периоду мятежа и к поимке Пугачева. С. 141, 142. .

Некоторые ученые полагают, что вышеприведенные сведения являются неполными. Например, британская исследовательница И. Мадариага считает, что «эти данные не учитывают дворовых, крестьян и горожан, павших жертвой шаек мятежников». Справедливость данной точки зрения подтверждает и сама ведомость. В конце документа читаем: «…до отправления сего не подоспели еще требованныя о сем же ведомости из 14-ти городовых канцелярий отдаленных». По всей видимости, речь в документе идет только о погибших мирных жителях и пленных офицерах и солдатах. Что же касается военных потерь правительственных войск, то они в литературе оцениваются примерно в шесть сотен убитых и тысячу раненых. Из этой же ведомости видно, что самым популярным способом истребления у бунтовщиков было повешение. Об остальных жертвах говорится, что они были перебиты, изрублены, утоплены, застрелены или заколоты, а о некоторых сказано: «Страдальческими смертьми замучены» [409] См.: Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги, относящиеся к последнему периоду мятежа и к поимке Пугачева. С. 141, 142; Мадариага И. де. Указ. соч. С. 430; Пушкин А. С. История Пугачева. С. 118–146. .

Источники, однако, сохранили не только сухое перечисление жертв, но и довольно подробные рассказы о казнях. Вот, например, следственные показания казака-повстанца Ивана Ефремова, участвовавшего в подготовке экзекуции в Яицком городке в январе 1774 года. Ему было приказано соорудить виселицу напротив дома казачьего старшины Мартемьяна Бородина (хозяин, напомним, в то время находился в Оренбурге), что он и сделал вместе с бывшим бородинским работником Петром Шевяковым.

В день казни, когда народ собрался «для зрелища», привели «более десяти человек послушных казаков», приговоренных к смерти. После появления Пугачева, Толкачева и Овчинникова казаки Никифор Зоркий и Петр Быченин приступили к исполнению приговора. Повесив «послушных», они вывели Якова, дворового человека Мартемьяна Бородина. По словам Ефремова, дворовый, отправленный хозяином по какому-то делу из Оренбурга в Яицкий городок, был пойман на дороге. Пугачев приказал «пятерить» Якова — разрубить его на пять частей. По словам Ивана Ефремова, Зоркий и Быченин положили приговоренного «наземь на приуготовленную плаху и держали его — один за голову, а другой за ноги; топором же сечь было некому. Тогда Пугачев и Овчинников, оборотясь назад прямо на него, Ефремова (где он тогда зрителем же был), приказывали ему пятерить и рубить, почему он, Ефремов, не смея отговоритца против самозванцова приказа, не говоря ни слова, пошел и рубил того человека на части: сперва отрубил руки и ноги, а потом голову». Ефремов не хотел быть палачом, поэтому отправил мать и друга к Овчинникову с просьбой освободить его от «сей должности». «Для почести» ходатаи принесли несколько пряников.

— Подите, — сказал атаман, — теперь не до вас, а придите завтра.

Наутро они вновь явились к Овчинникову, но теперь уже принесли «в подарок» не пряники, а «денег два рубли».

— Хорошо, — сказал атаман, принимая подношение, — и без вас дело-та сделается.

И с тех пор Ефремова в эту «должность» «уже и не употребляли» [410] См.: Пугачевщина. Т. 2. С. 180, 181. .

Пугачев, видимо, всегда присутствовал при массовых казнях и не просто наблюдал, но и иногда руководил ими. Например, уже упоминавшийся подпрапорщик Григорий Аверкиев вспоминал, что во время казни полковника Чернышева и прочих офицеров его отряда (среди казненных была также одна офицерская жена) самозванец «махал платком на того, которого за кем на виселицу вести». Интересно, что во время этой казни вокруг виселицы стояли помилованные пленные, которых бунтовщики заставили смотреть на смерть своих начальников, а позади них яицкие казаки. Добавим, что приговоренных к смерти привели к виселице уже без одежды и обуви. Можно предположить, что, раздев своих врагов донага, пугачевцы хотели лишний раз унизить их или же перед смертью помучить холодом (дело было в ноябре). Однако была, вероятно, у этого поступка и более прагматичная причина: бунтовщики хотели получить одежду пленных офицеров незапачканной, ведь при повешении у человека происходят непроизвольные дефекация и мочеиспускание. Впрочем, восставшие не брезговали после боя снимать одежду с убитых, своих и чужих [411] См.: РГАДА. Ф. 6. Д. 436. Л. 2; РГВИА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1231. Л. 380 об.; Емельян Пугачев на следствии. С. 168. .