Евгений Трефилов - Пугачев

Однако другие представители повстанческих властей сами отправлялись к башкирам, отбирали у них награбленное добро и возвращали его пострадавшим. Причем среди тех, кто восстанавливал справедливость, были и мусульмане, в том числе и башкирский старшина. Даже Салават Юлаев призывал соплеменников к законности. По крайней мере, пленный повстанец Субгангул Картиков на следствии показывал: «При приступе ж к городу Кунгуру от полковника Салавата прика-зывано было всем: егда город Кунгур в плен взят будет, то б, войдя во оной, никого не рубить, а отрепортовать к Петру Тре-тиему императору» и дожидаться «царского» указа. При этом, правда, с января по март 1774 года у Салавата содержались «Кунгурского уезду разных сел полоненные» крестьяне. «Отрепортовал» ли он о пленниках Пугачеву или удерживал их самовольно, неизвестно [433] См.: Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева в Удмуртии. С. 146; Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 92, 221,400; Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 136–139, 151, 160–162, 217, 261, 266, 268, 426; РГАДА. Ф. 6. Д. 506. Л. 508 об., 509; Ф. 349. Д. 7329. Л. 219 об.; Д. 7333. Л. 6; Таймасов С. У. Указ. соч. С. 53. .

Авторы публицистических произведений на исторические темы иногда представляют в роли злодеев-антигероев исключительно Салавата Юлаева и его соплеменников [434] См.: Орлов С. Пирамида Салавата. Казань, 2006. . Правительственные силы также были способны на весьма жестокие поступки. Например, комендант Верхояицкой дистанции полковник Е. А. Ступишин в рапорте оренбургскому губернатору И. А. Рейнсдорпу от 28 февраля 1774 года сообщал, что правительственные войска не только разгромили отряд башкирских повстанцев, но и уничтожили их деревню Москову: «…всю выжгли, где их жен и детей немало згорело» [435] Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 101. . И это был не единственный случай проявления жестокости по отношению к башкирам. Правда, в прежние времена с восставшими башкирами расправлялись иногда еще жестче. По данным Оренбургской и Башкирской (Мензелинской) комиссий, с 1735 по 1740 год было казнено и убито около семнадцати тысяч человек; других ссылали служить на флот матросами, а более девяти тысяч женщин и детей власти отдали русским помещикам в качестве крепостных. Наконец, было разорено около семисот башкирских деревень [436] См., например: Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 3. С. 10; РГАДА. Ф. 6. Д. 512. Ч. 1. Л. 468,468 об.; Тоёкава К. Указ. соч. С. 59–62. . Неудивительно, что и башкиры порой особенно не церемонились с теми, кто жил на землях, захваченных у них под металлургические заводы и крепости. Впрочем, иногда их отношение к крестьянам было вполне дружелюбным. Так, например, в деревне Подымаловой под Бирском башкиры ограбили господский дом, «а у крестьян ничего не брали» [437] Крестьянская война 1773–1775 гг. на территории Башкирии. С. 63. .

Пугачевской «Военной коллегии», помимо прочего, приходилось увещевать и предостерегать «иноверцев» от разорения церквей и прочих посягательств на христианскую веру. В одном из указов коллегии говорилось, чтобы в Красноуфимске «башкирцы или мещеряки… до российских церквей божиих обиды или грабежы… раззорения никакого бы не оказывали» [438] Документы ставки Е. И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. С. 61. . В этом указе не было бы ничего необычного, если бы не одно обстоятельство: некоторые очевидцы свидетельствовали, что разграбление церквей и вообще святотатство были обычным делом для всех пугачевцев, а не только для «иноверцев». Так, побывавший в плену у самозванца подпрапорщик Григорий Аверкиев рассказывал, что бунтовщики совершают грабежи «не только в жительствах, но и в церквях, обдирая с престолов одежды, а с образов оклады, и колют оные, и пойманный в таком злодеянии остается без всякого наказания». Оренбургский священник Иван Осипов писал, что 2 мая 1774 года «церковь Захария и Елисаветская, состоящая за Яиком рекою на Азиятском меновом дворе, свидетельствована была, в которой без изъятия все иконы святые исколоны и копьями и ножами изрезаны ими злодеями, в которой было украшение весьма не худо». «Сие злодейское тиранство над иконами, — заключал священник, — всякого христианина может привесть в слезы и в крайнее сожаление, что не самые бы идолопоклонники и жиды сделать не могли того или богоотступники то варварство на себя взяли; каждая икона знаков десять и более на себе имеет, а что было можно, то и грабили и увезли без остатку». В ведомости, отправленной П. И. Паниным Екатерине II 25 января 1775 года, говорилось, что во время пугачевщины «разными неистовствами осквернено и разорено: монастырей 14, церквей 63». В том, что подобное «варварство» действительно имело место, на следствии признавался и сам Пугачев. Причем из его признаний вроде бы следует, что и он участвовал в этих злодеяниях [439] Пушкин А. С. История Пугачева. С. 116–118; Записки священника Ивана Осипова. С. 560, 578; Известие о самозванце Пугачеве. С. 591; Летопись Рычкова. С. 243; Платон (Любарский), архим. Краткое известие о злодейских на Казань действиях вора, изменника и бунтовщика Емельки Пугачева, собранное Платоном Любарским, архимандритом спасо-казанским 1774 года августа 24 дня // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 9. Кн. 1. С. 363, 364; Емельян Пугачев на следствии. С. 221; РГАДА. Ф. 6. Д. 436. Л. 5 об.; Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги, относящиеся к последнему периоду мятежа и к поимке Пугачева. С. 142. .

Объяснение такому поведению бунтовщиков дал на следствии пугачевский сподвижник Тимофей Подуров: «Из поступок яицких казаков можно было приметить, что самозванец был раскольник, потому что оныя казаки в церквах над образами, который были написаны живописью или на то похожим, делали великия надругательства, выкалывая глаза, а иногда и совсем раскалывали и разрубали; но самозванец, будучи о том известен, казакам ничего за то не выговаривал и, по-видимому, попущал их на истребление оных икон». Уже упомянутый подпрапорщик Григорий Аверкиев свидетельствовал, как яицкие казаки приказали ему и другим пленным участникам отряда Чернышева «креститься двуперстным сложением (то есть по-старообрядчески. — Е. Т.), выговаривая при том, что естли кто будет иначе креститься, то батюшка, то есть самозванец, прикажет отрубить пальцы». Пугачев, как мы помним, не был старообрядцем, но в угоду яицким казакам неоднократно заявлял о своей приверженности к старой вере. Например, однажды «Петр Федорович» заявил, что во время странствий после переворота он «испытывал всякие веры, однако ж де лутчей вашей, господа яицкие казаки, нигде не нашел… и… намерен во всём государстве оную сделать» [440] Пугачевщина. Т 2. С. 188; РГАДА. Ф. 6. Д. 436. Л. 2 об.; Д. 506. Л. 270 об. См. также: Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 350, 351. .