Евгений Трефилов - Пугачев

Писала о Пугачевском восстании и зарубежная печать. Причем некоторые газеты наряду с достоверной информацией сообщали не просто преувеличенные, но и вовсе фантастические сведения. Например, английская газета «Лондон кроникл» сообщила читателям, что пугачевцы разгромили Бибикова, а Екатерина уступила престол Павлу. Справедливости ради отметим, что английские газетчики усомнились в правдивости этой новости, поскольку полагали: «…такая сильная духом женщина расстанется с короной только вместе с жизнью» [556] Цит. по: Александер Дж. Т. Указ. соч. С. 125. . Фантастические вести о пугачевщине дошли даже до североамериканских колоний Британии. Российские власти, в том числе и сама Екатерина в письмах своим европейским корреспондентам, пытались опровергнуть невыгодные империи сведения. Однажды Никита Иванович Панин был так взбешен «клеветой», напечатанной в кельнских газетах, что приказал русскому посланнику при имперском сейме выразить протест по поводу этих публикаций и потребовал выпороть владельца одной из газет. Пороть издателя никто, разумеется, не стал, а потому российским дипломатам приходилось самим опровергать в европейской печати сведения, порочившие империю.

Естественно, императрица, Бибиков и прочие сановники обрадовались, узнав о разгроме Пугачева под Татищевой. Весть эта застала главнокомандующего в Бугульме, откуда 26 марта он написал жене: «То-то жернов с сердца свалился… А сколько седых волос прибавилось в бороде, то Бог видит; а на голове плешь еще более стала». Не менее радостным было письмо Бибикова М. Н. Волконскому: «Теперь я могу почти, Ваше сиятельство, с окончанием всех беспокойств поздравить, ибо одно только главнейшее затруднение и было, но оно теперь преодолено; и мы будем час от часу ближе к тишине и покою». Сообщить своим корреспондентам о разгроме самозванца спешила и сама Екатерина. Например, 9 апреля она писала подруге своей матери Иоганне Доротее Бьельке, что Пугачев, «не более как глупец и пьяница», после поражения бежал с двумя товарищами за Яик [557] См.: Бибиков А. А. Указ. соч. Приложение. С. 89; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 305; Крестьянская война в России в 1773–1775 гг. Т. 3. С. 37; РА. 1867. № 4. С. 500–506. .

Разумеется, за победой под Татищевой последовали награды. А. И. Бибиков из премьер-майоров лейб-гвардии Измайловского полка был произведен в подполковники, генералы Фрейман и Мансуров награждены орденами Святой Анны; что же касается главного «виновника торжества» Голицына, то он получил поместья в Могилевской губернии. Офицерам, привезшим весть о поражении самозванца, был дарован следующий чин. Всем участникам сражения, «начиная от первого штаб-офицера до последнего солдата», императрица пожаловала «через сие невзачет третное жалованье [558] В то время в русской армии жалованье платили «по третям», то есть трижды в год; таким образом, здесь речь идет о премии в размере третьей части годового оклада. ». Не остался без награды и губернатор Рейнсдорп — получил орден Святого Александра Невского. «Самим же жителям городским» было даровано «действительное на два года увольнение их от подушного сбора, а при том и пожалование на их общество в нынешний год всего прибыльного чрез откуп сбора с питейных домов их города» [559] См.: Екатерина II. Именный указ 1 мая 1774 года, данный оренбургскому губернатору Рейнсдорпу, военным и гражданским чиновникам и всем вообще жителям оного города… // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. Т. 9. Кн. 1. С. 173, 174; Дубровин Н. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 304, 305, 378, 379. .

Однако враги Пугачева рано торжествовали. Вскоре «амператор» собрал новое войско, которое сумело принести правительству немало проблем. Пришла пора поговорить о том, что представляло собой пугачевское войско до и после поражения под Татищевой и каким военачальником был самозванец.

Несмотря на невысокую оценку предводителя мятежников в «Истории Пугачева», А. С. Пушкин всё же признавал, что самозванец имел некоторые военные познания. Хотя случай с первым подкопом в Яицком городке показал, что минер из Пугачева не самый лучший, в целом пушкинские слова справедливы. Так, И. Почиталин утверждал, что предводитель повстанцев «лутче всех знал правило, как в порядке артиллерию содержать». По словам другого пугачевского сподвижника Т. Подурова, «пушки и прочия орудия большою частию наводил сам самозванец, а иногда и канонеры» [560] См.: Пушкин А. С. История Пугачева. С. 27; Пугачевщина. Т. 2. С. 111, 187. .

Но обладал ли Пугачев полководческим талантом? Мы уже видели, что он предводительствовал вооруженными силами повстанцев во время сражений, руководил подготовкой к боевым операциям, то есть был реальным, а не номинальным главой своего войска. Следовательно, данная правительственными военачальниками высокая оценка боевых качеств главной пугачевской армии относится и к ее руководителю.

Правда, может возникнуть вопрос, не преувеличивали ли екатерининские командиры достоинства противника, чтобы их победы выглядели весомее в глазах вышестоящего начальства. Думается, это не так. И. И. Михельсон в рапортах о победах над Пугачевым под Казанью в июле 1774 года весьма высоко оценивал противника, однако не расточал похвалы восставшим после победы 25 августа у Солениковой ватаги, доставшейся ему относительно легко.

А. С. Пушкин характеризовал самозванца как отважного и проворного казака. Экземпляр «Истории пугачевского бунта» (под таким названием вышла книга, которую теперь мы знаем как «Историю Пугачева»), подаренный Денису Давыдову, он сопроводил стихами:

Как мы помним, еще до восстания, во время Прусской и Турецкой кампаний, Пугачев проявил себя прекрасным воином. Во время бунта самозванец отличался «смелостию и проворством» и, несмотря на «высокое происхождение», во время сражений «всегда был сам напереди». Навыки стрелка и наездника Пугачев любил прилюдно демонстрировать не только в бою, но и в часы досуга. Подпрапорщик Григорий Аверкиев на допросе 5 февраля 1774 года в Казанской секретной комиссии вспоминал, что самозванец «стрелял иногда из лука в цель, пробивал колчугу, сеном набитую, а в шапки, вверх на копьях держанные, на всём скаку стрелял». Кроме того, Пугачев ездил «с молодыми казаками бегать по степи на лошадях» [562] Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. С. 164; РГАДА. Ф. 6. Д. 436. Л. 6. . По всей видимости, в последнем случае он не просто показывал удаль, но и пытался передать молодежи свои навыки.