Дарья Короткова - Белорусские земли в советско-польских отношениях

Кроме того, переговоры с Венцковским тормозились «бесконечными препирательствами» 303по второстепенной по сравнению с вопросом о мире проблеме – освобождении членов миссии Регентского совета, арестованных как заложники за расстрелянную в Польше миссию советского

Красного Креста. Чтобы преодолеть это затруднение, советское руководство согласилось их освободить, но не готово было выпустить их в Польшу, пока не будет поставлена точка в деле о внесудебной расправе над членами советской миссии. Венцковский же имел «императивную инструкцию» не начинать переговоров по существу, пока эти сотрудники не получат разрешения вернуться в Польшу, что можно было понять только как нежелание польского руководства вступать в мирные переговоры с советской стороной. В связи с этим по общим вопросам имели место лишь предварительные дискуссии.

23 марта, чтобы придать переговорам новый импульс, Москва решила уступить в вопросе о судьбе членов миссии Регентского совета, но и после этого характер переговоров не изменился. На заявление Чичерина, что официальные переговоры о польско-литовской границе (имея в виду и белорусскую часть) должны вестись между Польшей и советской Литвой, а Москва лишь готова оказать в этом свое содействие, Венцковский ответил, что «если мы (большевики. – Д. К.) стоим за Литвой, то Антанта стоит за Польшей. и нужно будет участие представителя Антанты» (выделено в тексте. – Д. К.), в связи с чем, полагал он, может появиться возможность «для возобновления контакта между Вами и Антантой», поскольку «Нуланс очень интересуется моей поездкой» 304.

26 марта Чичерин информировал Иоффе о дальнейшем ходе переговоров с Венцковским. Польский эмиссар особо интересовался формальным положением Литвы. Чичерин разъяснил ему, что это вполне самостоятельное государство, федерация которого с Россией «есть резолюция, пока еще не осуществленная», «самостоятельная Литва существует, это не московская оккупация, но занять ее как отдельное от нас государство и сказать нам «это вас не касается» поляки тоже не могут» 305.

6 апреля Чичерин сообщил Иоффе, что курьер Венцковского, выехавший в Варшаву, должен был привезти ответ польского правительства на «основные вопросы», обсуждавшиеся в ходе переговоров в Москве 306. Но курьер так и не приехал. Уже 19 апреля польская армия захватила

Вильну. Вскоре и Венцковский покинул Москву и выехал в Польшу через Финляндию.

Попытка дипломатическим путем остановить польскую экспансию провалилась, в результате чего Литовско-Белорусская советская республика фактически перестала существовать. В июне 1919 г. ВЦИК РСФСР постановил образовать военно-политический союз в составе советских России, Литвы и Белоруссии, Латвии, Украины для «борьбы с международным империализмом».

Тогда же советские дипломаты предложили польскому правительству, для исчерпания конфликта, вывести как Красную армию, так и Войско Польское с территории Литвы и провести там плебисцит трудящихся по поводу государственной принадлежности и строя края. Из Белоруссии они предложили войска не выводить, а определить границу по линии фронта 307. Поляки на эти предложения не ответили, продолжая развивать наступление.

Органы власти Литбел переехали в Двинск, затем в Минск. В июле 1919 г. была проведена реорганизация правительства Литбел «согласно требованиям текущего момента и указаниям ЦК РКП». Как писал 21 июля Чичерину В. Мицкевич-Капсукас, «Сталин хотел уничтожить даже формальное существование нашей республики. Большинство ЦК (КП(б)ЛиБ. – Д. К. ) с этим не согласилось; нас поддержал ЦК РКП». Посетив Минск в качестве члена Реввоенсовета Западного фронта, Сталин потребовал распустить центральные органы власти Литбел, в чем, по мнению С. Хомича, была своя целесообразность: к середине лета 1919 г. польская армия оккупировала большую часть республики 308. Мицкевичу-Капсукасу и ряду других членов ЦК КП(б)ЛиБ была поручена работа в тылу польских войск 309. 8 августа поляки заняли Минск. Красная армия была вынуждена отойти за реку Березину, где фронт стабилизировался осенью 1919 г. 310Однако формальную ликвидацию Литбел руководство КП(б)ЛиБ, а вслед за тем и Оргбюро ЦК РКП(б) сочли нецелесообразной с международной точки зрения. Был распущен Совет обороны республики, а правительство, хотя и только на бумаге, продолжало существовать. ЦК КП(б)ЛиБ переехал в Смоленск и оттуда руководил коммунистическим подпольем на территории Литвы и Белоруссии. Было организовано Бюро нелегальной работы, занимавшееся формированием партизанских отрядов и агитацией.

Таким образом, первая попытка советского руководства создать буфер между РСФСР и Польшей с помощью ССРБ, а затем Литбела не дала ожидаемого результата, прежде всего из-за нежелания Варшавы признавать эти, как там считали, искусственные образования. Но и после занятия Вильно и Минска польскими войсками Москва не пошла на ликвидацию проекта буферной зоны в этом регионе, сохранив на территории РСФСР советские и партийные органы Литовско-Белорусской советской республики.

Вопрос о том, как понимал проблему бывших восточных окраин Речи Посполитой и путях ее решения Пилсудский, представляется довольно неоднозначным. В советской, а также в польской послевоенной марксистской историографии наиболее распространенной была точка зрения, что маршал, первоначально поддерживая федеративную концепцию, постепенно переходил на позиции правых, сближаясь с Р. Дмовским и его Национальным комитетом в Париже. Современная историография Польши, создавая зачастую апологию маршала, говорит о его безоговорочной постоянной поддержке сторонников федерации, считая даже победный для Польши Рижский мирный договор поражением Пилсудского, поскольку верх одержали сторонники инкорпорации 311.

Польский историк А. Новак считает, что «на самом деле, судя по записям проектов самого Пилсудского и их дальнейшей практической реализации, он не считал федеративную и инкорпоративную модели взаимоисключающими. В беседе с В. Барановским, решительным противником эндеции, маршал выразил это очень четко: «На Востоке есть двери, которые открываются и закрываются, и все зависит от того, кто и как широко силой их откроет». В зависимости от внешне- и внутриполитических условий Пилсудский был готов включить в повестку дня инкорпоративную концепцию, а если бы появилась возможность – проводил бы более амбициозную, дающую, по его мнению, большие возможности Польше федеративную политику» 312.

Весьма показательна дискуссия эндеков и пилсудчиков на заседаниях Польского национального комитета в Париже 23 февраля – 2 марта 1919 г. Сторонники федеративного проекта увязывали создание федерации «от моря до моря» с ее антироссийской направленностью. Пилсудчики считали необходимым «отодвинуть» Россию от польской границы, то есть создать между ней и Польшей пояс буферных государств, находящихся, разумеется, в дружбе с Польшей. Ключевыми для этой программы странами были Украина и историческая Литва, включавшая в себя и белорусские земли.