Бэлла Шапиро - Русский всадник в парадигме власти

Снабжение лошадьми производилось профессиональным ремонтером Кирасирского Его Императорского Величества полка. Школа имела тесную связь с кирасирами: так, для практического применения устава и навыка к строю незадолго до производства в офицеры юнкера прикомандировывались к полкам 1‐й кирасирской бригады, с которой выезжали на конные учения.

В 1839 г. школа получила новое, специально приспособленное здание, на месте плац-парада Измайловского полка и Кондукторской школы, в надворных строениях которой расположились школьные конюшни. В 1840 г. юнкера школы впервые удостоились чести быть конными ординарцами императора. С 1841 г., когда вырос уровень массовой подготовки, эскадрон кавалерийских юнкеров вновь начал принимать участие в высочайших смотрах и парадах (впервые взвод от школы участвовал в разводе в 1828 г. по случаю победы в Ахалцихском сражении И. Ф. Паскевича-Эриванского [1444]).

Причиной успешного развития школы прежде всего называли блестящий состав преподавателей, таких как герой турецкой кампании 1828–1829 гг. штаб-ротмистр Лейб-гвардии Уланского полка И. С. Клерон, по словам современников, «центавр русской кавалерии» [1445]. Юнкерская молодежь видела в нем идеал кавалериста.

В 1842 г. состоялся долгожданный первый выпуск [1446]. В 1851 г. открылся оборудованный иппологический кабинет, где преподавал выдающийся ипполог академик А. Ф. Миддендорф (в 1851–1855 гг.). Кабинет получил широкую известность, в числе посетителей были великие князья Романовы [1447].

В конечном счете Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров приобрела репутацию серьезной строевой школы, которая давала стране отлично подготовленных кавалеристов.

В один год со Школой гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров был учрежден Образцовый кавалерийский полк, расквартированный в Павловске. Целью учреждения было введение в армейской кавалерии «однообразных правил… а также обмундирования, амуниции, седлания и ковки лошадей и для подготовки учителей по всем предметам… кавалерийского образования» [1448]. Полк не был военно-учебным заведением, но фактически представлял собой еще одну кавалерийскую школу.

Штат полка в составе 4 эскадронов был утвержден в 1829 г. [1449]Полк формировался из 15 кавалерийских дивизий, каждая дивизия давала взвод. Взводы сводились в команды по родам кавалерии: кирасирской, драгунской, конно-егерской, гусарской и уланской (личный состав созданного в 1826 г. для наблюдения за внутренним порядком Отдельного корпуса жандармов для обучения кавалерийской службе прикомандировывался не к Образцовому полку, а к состоящему при гвардейском корпусе Лейб-гвардии полевому жандармскому эскадрону, сформированному из нижних чинов гвардейской кавалерии) [1450]. Численность постоянных кадров полка составляла 209 нижних чинов, переменных — 465.

В 1834 г. к полку был присоединен Учебный эскадрон. С этого же года сюда на полгода перед производством в офицеры кавалерии прикомандировывались юнкера кадетских (в том числе губернских) корпусов и Дворянского полка, для ознакомления с правилами кавалерийской службы и обучения верховой езде [1451]. Им назначались учебные «доброезжие» лошади.

В Дворянском полку, который продолжил выпуск в кавалерию и после упразднения эскадрона [1452], с 1829 г. обучались горцы сформированного годом ранее Лейб-гвардии Кавказско-Горского полуэскадрона Собственного Его Императорского Величества конвоя. В 1830 г. в Дворянский полк, Александровский, Павловский и 2‐й кадетский корпуса для обучения прибыло 40 горцев, в 1834 г. — еще 70; в дальнейшем количество воспитанников из кавказских (а с 1835 г. и закавказских) народов возрастало. Юнкера-горцы, за исключением определяющихся в Кавказско-Горский полуэскадрон, зачислялись по кавалерии [1453].

На время лагерных сборов из горцев составлялся особый взвод под Петергофом (в отсутствие собственных, на придворных разгонных лошадях). Лагерные учения они проводили «на свой манер» — с лихой ездой, лавой (особым порядком атаки) и джигитовкой «с пальбой из ружей и пистолетов» [1454], т. е. стрельбой с коня. Юнкера Кавказско-Горского полуэскадрона непродолжительное время были в составе конных ординарцев императора; затем эта практика была отменена, так как они не имели собственных лошадей и оружия [1455].

Казаки отрабатывали на учениях еще и шашечные приемы [1456]. В казачьих заведениях материальная база также оставляла желать лучшего: так, при омском училище с 1826 г. состоял собственный берейтор, но лошади все еще предоставлялись из полков. Из учебных пособий в конце 1830‐х гг. здесь были только перевод с французского «Карманной книжки о службе легкой кавалерии в поле» П. Х. Граббе (1833), журнальная статья «Об организации конной кавалерии» и записки из Школы гвардейских подпрапорщиков [1457].

Не было собственных учебных лошадей и у петербургского Артиллерийского училища: его юнкера прикомандировывались к петербургской Гвардейской берейторской школе. С 1832 г. обучение юнкеров-артиллеристов у берейторов прекратилось, и занятия проводились на лошадях учебной бригады, в ее же манеже (училище было отделено от артиллерийской учебной бригады с 1834 г.) или в манеже Инженерного замка; постепенно училище обзавелось собственным манежем, лошадьми и берейтором [1458].

Сама Гвардейская берейторская школа в это время переживала период преобразований. В 1827 г. она поступила в заведование талантливого кавалериста В. В. Левашова, понимавшего все значение правильной школы; он сразу же приступил к реорганизации. Кроме практических занятий, воспитанникам преподавалась теория верховой езды и теория иппологии: она была введена для развития навыка самостоятельной оценки способностей лошади к выездке, ее сложения и недостатков, что являлось неотъемлемой частью берейторского искусства. Ежегодный набор составлял 50 вольноопределяющихся. С 1829 г. абитуриенты ограничивались возрастом от 16 лет до 21 года, как наиболее восприимчивого к наукам.

В 1844 г. программа занятий была еще раз пересмотрена. Число воспитанников уменьшили до 40 при сотне школьных лошадей, что позволило усилить манежные занятия. Тогда же было издано полезное «Наставление о выездке ремонтных лошадей» сподвижника Левашова, генерала от кавалерии Ф. П. Оффенберга [1459].

С 1850 г. школа работала на новых основаниях. Были введены:

1) освидетельствование абитуриентов командиром школы, обер-берейтором и врачом; особое внимание обращалось на способности к верховой езде;

2) испытательный срок 6 месяцев для зачисленных;

3) шестилетний курс, разделенный на старший и младший классы;

4) «записки», т. е. конспекты лекций, выдаваемые воспитанникам.

Особое внимание обращалось на теорию верховой езды и иппологию, для чего школа приобрела коллекцию анатомических моделей и макетов (пособия были закуплены в Париже: при Николае I военно-учебные заведения могли беспошлинно получать из‐за границы учебные пособия всех видов [1460]).