Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Ссылаясь на умолчавшего об Артуре Гильду, Вергилий упрекнул Гальфрида в изложении «древних легенд бриттов» по-латыни с целью придания им «вида истории», а также в переводе с «добавлениями кое-чего от себя» пророчества «некоего Мерлина» [1552]. Фактически, в этой части своей критики сочинения Гальфрида Монмутского итальянец дословно повторил текст Уильяма Ньюбургского. Впрочем, дальше обвинения Гальфрида в авторстве фальшивого пророчества и пересказе народных преданий он не пошел, не решаясь, подобно Уильяму, полностью отвергнуть идею существования правителя, культ которого всячески популяризировал Генрих Тюдор, упорно желавший видеть в Артуре прославленного предка. Возможно, желая угодить венценосному покровителю, а может, опасаясь задеть национальные чувства англичан, Вергилий предпочел последовать примеру Роберта Фабиана и повторить сдержанную критику Ранульфа Хигдена. Говоря о короле Артуре, он отметил, что этот правитель был наделен большой мудростью и всевозможными воинскими достоинствами. К этой уважительной ремарке итальянский историк добавил, что «народная любовь вознесла Артура на небеса», приписывая ему многочисленные победы над различными народами. «Через много лет после его смерти в аббатстве Гластонбери было сооружено внушительное надгробие, чтобы потомки могли представить его величие, но во времена Артура это аббатство еще не было построено» [1553].

За пол века до Реформации приход Тюдоров к власти всколыхнул интерес англичан к кельтскому, доримскому и доанглосаксонскому периоду в истории острова. При всем скепсисе в отношении переработанных оксфордским каноником народных баек Полидор Вергилий не смог удержаться от того, чтобы польстить гордящемуся своим валлийским происхождением Генриху VII, обыграв сюжет с пророчеством, якобы полученным последним правителем бриттов Кадвалладром от ангела, предсказавшим, что однажды «народ бриттов в воздаяние за свою приверженность к истинной вере вновь завладеет… своим родным островом». По мнению итальянского историка, это пророчество действительно сбылось, когда истинный потомок Кадвалладра был коронован английской короной после битвы при Босворте в 1485 г. [1554]Более того, на страницах «Истории Англии» это пророчество связывало Генриха Тюдора не только с древними правителями Британии, но и с последним королем из династии Ланкастеров, поскольку именно Генрих VI в детстве открыл сводному брату предсказание ангела [1555]. Этот тщательно продуманный ход свидетельствует о том, насколько Вергилий был внимателен в отношении суждений или пожеланий своего покровителя. Как свидетельствуют многие историки, в частности Фрэнсис Бэкон, Генрих VII меньше всего желал взойти на английский престол по праву супруга Елизаветы Йорк, а также опасался стать государем, не по закону природы и происхождения, но по воле сословий, до конца разыгрывая карту лидера партии Ланкастеров [1556]. Руководствуясь этими соображениями, Вергилий изобразил Генриха VI истинно святым человеком [1557], наделив обоих королей из династии Йорков всевозможными пороками и недостатками. Впрочем, давая характеристики ближайшим предкам Генриха VIII, которому и была посвящена «История Англии», автор проявил удивительную изворотливость, утверждая, что от своего деда по материнской линии тот унаследовал исключительную сердечность и приветливость, за что и стал любим в народе, как ни один государь до него [1558].

Увы, сейчас невозможно судить, насколько самому Генриху VIII понравился труд итальянского гуманиста. Более того, до нас не дошел даже преподнесенный королю список. Единственное, о чем могут рассуждать исследователи творчества Полидора Вергилия, — так это о реакции на его сочинение подданных английской короны. Предпринимая одну за другой публикации «Истории Англии», автор явно рассчитывал не только на коммерческий успех, но и на признание его заслуг английскими мыслителями, многие из которых в свое время охотно делились с ним источниками, помогая собирать нужную информацию. Между тем реакция англичан оказалась весьма неоднозначной: очень быстро Полидор Вергилий превратился в одного из самых порицаемых авторов, при этом его произведение продолжали весьма активно читать и использовать.

Первая серьезная атака на труд Вергилия последовала со стороны любимца Генриха VIII, королевского антиквария Джона Лиланда, опубликовавшего в 1544 г. работу, озаглавленную «Утверждение прославленнейшего Артура, короля Британии» и посвященную Генриху VIII. В этом труде придворный антикварий подробно разбирает различные аспекты легенды об Артуре, приводя веские, с его точки зрения, доказательства их правдоподобности [1559]. Уже во введении Лиланд упоминает, что итальянец Полидор Вергилий не верит в реальность этого великого правителя Англии. Разбирая аргументы Вергилия, среди которых самое важное место занимает апелляция последнего к Тильде и другим авторитетным историкам древности, не упоминавшим об Артуре, Лиланд задает примечательный вопрос: если в этих источниках также не упоминаются императоры Белин и Бренний, царица Елена, Аврелий Амброзий, неужели их также не существовало? [1560]Этот риторический вопрос как нельзя лучше доказывает комплексное восприятие легендарного прошлого, когда доказательства, найденные для подтверждения одного из мифов, способствовали признанию достоверности и остальных преданий. Сомнения Полидора в достоверности всех гальфридовских рассказов об Артуре были не только не новы для такого специалиста по английским древностям, как Джон Лиланд, но даже весьма сдержанны. Однако, в отличие от своих предшественников, Вергилий отверг все байки в комплексе, предложив здравомыслящим читателям принимать в расчет только ту часть древней истории, которая находила подтверждение у римских авторов. Более того, он вообще весьма скептически отозвался обо всех английских монастырских хрониках, за исключением трудов Уильяма Мальмсберийского и Мэтью Пэриса, как об «убогих, грубых, беспорядочных и лживых» писаниях, которые читать противно, а понимать трудно. Для человека, проведшего всю жизнь в поисках древних хроник, такой отзыв со стороны иностранца был равен прямому оскорблению, на которое Лиланд решил ответить соответствующим образом.

Вскоре Лиланд написал еще одно сочинение в защиту мифа об Артуре, прямо направленное против итальянского историка: «Похвала и защита Гальфрида Артура Монмутского от Полидора Вергилия». В этой работе, по жанру напоминающей памфлет, Лиланд повторил основные положения предыдущего труда [1561], ужесточая нападки на Полидора Вергилия, который для него является прежде всего «тщеславным иностранцем», «бесстыднейшим человеком», намеренно принизившим авторитет Гальфрида, «чтобы придать вес своей лживой болтовне» и исказить представление об английском прошлом [1562]. Лиланд открыто обвинил Вергилия в том, что тот был не просто иностранцем — любителем английских древностей, но и тайным агентом римской курии, который не колеблясь использовал полномочия для достижения «предательских целей» [1563].