Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Ни смерть Генриха VII, ни конфликт с могущественным канцлером не отвратили Вергилия от жизни в Англии и продолжения труда над историей острова. В 1533 г. он предпринял новое путешествие на континент: на этот раз в одну из столиц книгопечатания — Базель. Именно там в 1534 г. появилось посвященное Генриху VIII первое издание «Истории Англии», охватывающей период от древнейших времен до коронации второго короля из династии Тюдоров. В 1546 г. там же вышло второе, переработанное издание этого труда, еще через девять лет, в 1555 г., благодаря благосклонности к итальянцу королевы Марии «История Англии», доведенная до 1537 г. (год рождения принца Эдуарда), была переиздана в третий раз в Англии [1542]. Поселившийся в Англии благодаря милостивому расположению Генриха VII, Полидор Вергилий провел на острове пол века, пережив не только своего покровителя, но и его сына и внука. Реформация в Англии практически не затронула этого вопреки духовному сану в целом индифферентного к религиозным вопросам итальянца. В 1536 г. он безо всякого сопротивления подписал бумагу, в которой отказывался признавать суверенитет папы и принял англиканский символ веры. В 1546 г. он ненадолго был лишен сана архидьякона, но уже в 1547 г. Эдуардом VI был полностью восстановлен во всех правах. Лишь в 1553 г., будучи уже очень старым и больным, он, отправив поздравления с восшествием на престол королеве-католичке, решил вернуться в Урбино, чтобы умереть на родине. После смерти Вергилия в 1555 г. его труды регулярно переиздавались по всей Европе, однако, несмотря на безусловную популярность и широкую известность, в Англии его репутация как историка была крайне противоречивой.

Приступая к историческому повествованию, Полидор Вергилий, подобно другим гуманистам, декларировал намерение отринуть многовековые, основанные на народных преданиях и лживых писаниях заблуждения предшественников. В обращении к Генриху VIII он намеренно подчеркнул, что выполнил возложенное на него венценосным заказчиком поручение максимально честно и ответственно, при этом определенную пользу ему принесло неанглийское происхождение, позволившее взглянуть на историю Британии «объективным взглядом» стороннего наблюдателя [1543]. Прежде чем перейти непосредственно к рассказу о далеком прошлом, итальянский автор решил особо остановиться на анализе источников. В первую очередь Вергилий уделил внимание недооцененному многими другими историографами труду Гильды Премудрого. Признавая текст Гильды темным и трудным для понимания, он между тем посетовал на его редкость (указав, что ему самому удалось отыскать лишь два списка). Ввиду этого обстоятельства, а также для того, чтобы истинное сочинение Гильды не путали с приписываемой ему более поздней фальшивкой, Вергилий в 1525 г. осуществил публикацию «О погибели Британии». Повторяя слова английского хрониста Уильяма Ньюбургского (конец XII в.), он указал, что наилучшим аргументом в пользу правдивости Гильды и, соответственно, достоверности его труда является критика в адрес собственных соотечественников, о которых ученый муж сказал мало хорошего, но скорбел об их многочисленных грехах и злодеяниях. Гальфрид Монмутский, измысливший многочисленные байки для необоснованного возвеличивания предков своего народа, по мнению Вергилия, напротив, заслуживает решительного осуждения [1544]. Итальянец охотно признает, что включение в историю народных преданий, подобных легенде о Бруте, не является чем-то исключительным, поскольку «в стародавние времена» многие племена (прежде всего римляне) и города грешили против правды, возводя свое происхождение к божествам. Но его удивляет, как два таких «прекраснейших историка», как Генрих Хантингдонский и Ранульф Хигден, были вынуждены повторять эти рассказы, «более похожие на басни, чем на серьезные свидетельства великих деяний», отмечая с сожалением, что именно благодаря тому, что столь авторитетные авторы привели в своих трудах измышления Гальфрида, они дошли до потомков [1545]. С точки зрения Вергилия, логичнее предположить, что Британия была впервые заселена с континента, вероятнее всего галлами, поскольку «в ясный день с французского берега хорошо виден этот остров» с его белыми скалами, благодаря которым он получил название Альбион. Цитируя текст Гильды, он попытался убедить своих читателей в том, что никаких письменных источников, относящихся к доримскому периоду английской истории (даже если таковые и были, в чем лично он сомневается), не сохранилось [1546]. Поэтому для итальянского гуманиста кажется разумным подход все того же Гильды, начавшего рассказ о Британии с момента появления на острове римских войск.

Тем не менее, высказав в начале своего труда пренебрежительное отношение к столь «любимым простолюдинами народным преданиям», Вергилий вовсе не собирался отказываться от их пересказа, поскольку, во-первых, необходимо хоть чем-то заполнить отсутствие достоверного знания о прошлом, а во-вторых, это позволяло ему снова и снова сопоставлять их с данными континентальных источников, возвращаясь к проблеме разоблачения заблуждений англичан относительно собственной истории. Например, дойдя до похода братьев Белина и Бренния в Италию, Полидор Вергилий указал на целый ряд ошибок, порожденных сочинением Гальфрида Монмутского: во-первых, этот поход состоялся на 310 лет позже, чем его датируют английские историографы, во-вторых, римские источники вообще не упоминают о вожде бриттов по имени Белин, а пишут лишь о предводителе галлов Бреннии, и, наконец, в-третьих, Бренний так и не смог захватить Вечный город, а его войска были легко побеждены римлянами [1547]. Ссылаясь на отсутствие информации о британских городах в сочинениях Цезаря, Тацита, Страбона, Птолемея и Плиния, итальянский историк опровергнул приводимые в «Истории бриттов» этимологии, свидетельствующие, как утверждал Гальфрид, о том, что эти населенные пункты были основаны задолго до прихода римлян древнейшими правителями острова [1548]. Рассказ о войнах Кассибеллана с Цезарем завершается у Вергилия обращением тринобантов (население будущего Уэссекса) к Цезарю с просьбой защитить их от беззакония Кассибеллана и честной победой римлян над войском бриттов [1549]. Дойдя до легенд о принятии бриттами христианства, историк и вовсе отказался от критических замечаний: он не только изложил предание об Иосифе Аримафейском, прибывшем в Британию с большим числом спутников, но и указал, что на месте погребения святого позднее был основан монастырь Гластонбери [1550]. Далее гуманист заметил, что поскольку св. Иосиф крестил в основном на западе острова, то обращение основной части бриттов произошло в 172 г., когда по просьбе короля Луция в Британию прибыли папские легаты [1551].