Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Возможность признать первого христианского императора наполовину бриттом идеально вписывалась в историю принятия истинной веры населением острова. Согласно средневековой традиции, восходящей к Беде Достопочтенному, принятие христианства населением острова проходило в несколько этапов. В середине II в. король Луций отправил в Рим послов к папе Элевтерию с просьбой крестить его вместе с подданными. Возможно, Беда счел бриттским королем правителя Эдессы в Месопотамии, столица которого называлась Britium [1508]. Два легата Фаган и Дувиан, якобы прибывшие на остров, «крестили короля и всех его людей» [1509]. Хронисты расходятся в датировках этого события: автор «Брута» называет 156 г. [1510], Ранульф Хигден — 178 г. [1511], Джон Стау — 179 г. [1512], Джон Хардинг и Джон Растелл — 180 г. [1513], автор «Дара истории» и Джон Фокс — 181 г. [1514], Роберт Фабиан — 188 г. [1515], Рафаил Холиншед — 169 г. [1516], по мнению Жана Ворэна, крещение Луция произошло в 150 г. [1517]Подобные расхождения в любых датировках — явление вполне типичное для средневековой хронистики. Гальфрид Монмутский также внес лепту в порожденный ошибкой Беды миф. В своей хронике он добавил важные подробности о миссии Фагана и Дувиана: папские легаты якобы основали 3 архиепископства (в Лондоне, Йорке и Карлеоне) и 28 епископств, при них было начато строительство собора Св. Павла в Лондоне. Примечательно, что это расхождение с текстом Беды вызвало возмущение лишь у Уильяма Ньюбургского. После того как Мэтью Пэрис и Ранульф Хигден включили это важное дополнение в свои труды, у историков последующих поколений просто не должно было возникать ни малейших сомнений в его достоверности.

Помимо не вызывающей нареканий, освященной авторитетом Беды истории о крещении короля Луция существовало предание о еще более раннем проникновении христианства на Британские острова. Согласно этому преданию, около 63 г. апостол Филипп послал св. Иосифа Аримафейского [1518]в Британию. Вместе со своими спутниками Иосиф, избравший для поселения место, на котором позднее был воздвигнут монастырь Гластонбери, проповедовал слово Божье и окрестил многих бриттов. Легенда о пребывании Иосифа Аримафейского в Британии заканчивалась рассказом о смерти и погребении святого. При составлении первой истории аббатства Гластонбери Уильям Мальмсберийский не забыл рассказать об этой легенде. В середине XIII в. к основному тексту «Древностей Гластонбери» было сделано добавление о том, что на территории Гластонбери похоронен Иосиф Аримафейский. Читателей отсылали к книгам «Деяния славного короля Артура», «Поиски Ланцелота Озерного» и «Поиски чаши, которую они называли Святой Грааль» [1519]; все эти книги входили в состав большого цикла французских артуровских романов, главной сюжетной линией которых был именно поиск Святого Грааля.

Таким образом, предания об Артуре, более того, их литературные переложения привлекаются для подтверждения достоверности легенды о святом. Впрочем, как и в случае с самим Артуром, весьма желательно было отыскать могилу святого. В 1345 г. по просьбе аббата Гластонбери Эдуард III выдал официальное разрешение начать поиск могилы Иосифа на территории монастыря [1520]. Захоронение не было найдено, но связь Иосифа Аримафейского с Гластонбери стала более чем прочной, причем не без участия сюжета о короле Артуре. На рубеже XIV–XV вв. Джон Гластонберийский довольно подробно описал деяния св. Иосифа, указав, что о его смерти рассказывается в «Книге деяний славного короля Артура», в той ее части, где повествуется, как рыцари Круглого стола искали славного рыцаря Ланцелота Озерного и Святой Грааль [1521]. По версии аббата, именно в могиле св. Иосифа находится Святой Грааль. Сам по себе Грааль был христианской формой волшебной исцеляющей чаши из кельтского фольклора. Он считался священной чашей, из которой Иисус пил во время Тайной вечери и которую Иосиф вымолил у Пилата, чтобы собрать капли крови Спасителя. Рыцарские романы повествуют о том, как Иосиф привез Грааль в Британию, его видели король Артур и рыцари Круглого стола, сделавшие священный сосуд предметом своих поисков.

Легенды о св. Иосифе были довольно органично вписаны в сказания об Артуре, который в довершение всего оказывался одним из потомков апостола. Генеалогия выглядела следующим образом: Алайн, племянник Иосифа, породил Джозию, а Джозия Аминадабский был предком Игерна в пятом колене, «от которого был рожден король Утер Пендрагон, отец благородного и славного короля Артура». Другая родственная связь сложилась потому, что Петр, кузнец Иосифа Аримафейского, ставший королем Органии, породил Эрлана и далее, через четыре поколения, — Лота, который женился на сестре Артура и был отцом Гавейна [1522]. Провозглашение родственных отношений между двумя некогда мифическими персонажами делало обоих в какой-то мере более реальными, вписывало их в единое пространство исторической памяти, пусть даже и с несколько сомнительной фактической достоверностью.

История поиска монахами Гластонберийского аббатства известного патрона для своей обители чрезвычайно показательна с точки зрения изучения того, как первоначально существовавшая в форме легенды информация постепенно становится частью историографического канона. Рассказы о поисках Святого Грааля, получившие развитие в романах о рыцарях Круглого стола, апокрифические предания о миссии св. Иосифа Аримафейского в Британию, не подтвержденные никакими достоверными свидетельствами, начинают восприниматься как часть истории английского народа. Безусловно, важную роль в этом сыграло представление об «историчности» Артура: одно предание, найдя историческое подтверждение, свидетельствовало в пользу достоверности другого. Не так важно, относились ли современники к этому знанию как к информации о несомненно произошедших исторических фактах или как к своего рода удачным моральным примерам. Значительно существеннее то, что переписавший предания в соответствии с требованиями историографического жанра Гальфрид Монмутский и монахи Гластонбери, связавшие с королем Артуром определенные материальные свидетельства и практики церковного почитания, произвели весьма интересную операцию с историческим сознанием современников. Из нетвердого материала легенд и преданий выкристаллизовывался определенный образ древнего, еще до-саксонского прошлого, существенный для представлений средневековых англичан о самих себе.

К XIV–XV вв. легенда о крещении Британии в середине I в., превратившись в хорошо известное, освященное давней историографической традицией предание, обросла дополнительными подробностями. По утверждению автора «Дара истории», кроме св. Иосифа «в Британию прибыли Симон Зилот и апостол Павел, бежавший из Рима после второго пленения» [1523]. Веком позже эта версия привнесения христианства не из римской курии, а непосредственно ближайшими сподвижниками Христа стала важнейшим элементом представления англичан о прошлом. Хочется отметить, что история христианства, в частности проблема обращения населения Британии в истинную веру, вызывала повышенный интерес практически у всех авторов второй половины XVI — начала XVII в. Например, Джон Фокс на вопрос «Получила ли английская церковь веру из Рима или нет?» решительно дает отрицательный ответ. Фокс, ссылаясь на Гильду, Тертуллиана («жившего во времена папы Элевтерия»), Оригена, Беду, Никифора, Петра Клюнийского и цитируя приведенное в тексте Беды письмо самого папы Элевтерия, приводит семь доказательств того, что христианская вера была привнесена в Британию задолго до обращения Луция и не из Рима, а с Востока — из Греции Симоном Зилотом, Иосифом Аримафейским, который «был послан апостолом Филиппом из Франции в Британию около 63 г., где он оставался со своими спутниками до конца жизни, основав среди британского народа (the Britain people) пять общин Христовой веры» [1524]. О принятии христианства с Востока в середине I в. вслед за Фоксом повествуют и остальные историки. Например, Фрэнсис Хастингс в трактате «Предостережение всем верующим и верным англичанам», изданном в 1598 г., ссылаясь на Гильду Премудрого, утверждал, что «Британия получила Слово Божие еще во времени Тиберия [1525], а Иосиф Аримафейский был послан туда апостолом Филиппом, где и оставался до самой смерти». После этого пуританский полемист добавляет: «А Беда (также наш соотечественник) подтверждает, что наша страна отмечала Пасху подобно Восточной Церкви, из чего можно заключить, что первые проповедники пришли сюда из восточных частей света, а не из Рима» [1526]. Весьма примечательно замечание А. Ю. Серегиной о том, что на сам «текст Хастингса воздействуют свойственные пуританам представления об "истинной церкви" как о месте, где прежде всего проповедуется Слово Божие (а таинства, соответственно, отступают на второй план). В его памфлете посланники Элевтерия названы только "проповедниками", тогда как в средневековых хрониках и у Полидора говорится, что они совершали таинство крещения и проповедовали (именно в таком порядке)» [1527]. Современники Хастингса англиканский богослов Мэтью Сатклифф и историк Рафаил Холиншед также не отрицали авторитет Беды и не опровергали свидетельства других средневековых авторов, но подчеркивали, что, хотя король Луций, крещенный посланниками папы Элевтерия, и стал первым христианским королем бриттов, к моменту появления на острове папских легатов многие представители этого народа уже были христианами [1528]. При этом Сатклифф отметил, что и в эпоху папы Элевтерия, и в период понтификата Григория Великого римская Церковь еще не извратила христианскую веру, поэтому деятельность папских проповедников не могла нанести урон бриттам. Еще более важным для истинного приверженца англиканской Церкви является убеждение в том, что, несмотря на личные заслуги двух римских пап, английская Церковь ничем не обязана их преемникам и не должна подчиняться Римскому престолу [1529]. Холиншед и Стау, в свою очередь, добавили к рассказу о миссии Иосифа Аримафейского сообщение о том, что тот был похоронен на границе с Уэльсом, «на том месте, где позднее было построено аббатство Гластонбери» [1530](оказавшееся местом упокоения и короля Артура).