Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Следует отметить, что круг историков, не скрывавших скептического отношения к сочинению Гальфрида, был достаточно широк. О появлении первых отзывов на «Историю бриттов» можно говорить вскоре после завершения Гальфридом рукописи. Уже в январе 1139 г. Генрих Хантингдонский, остановившись по пути в Рим в монастыре Бек в Нормандии, смог ознакомиться с рукописью Гальфрида. Архидьякон Хантингдонский был очень изумлен ( stupens ) прочитанным. И хотя, как известно, Генрих перерабатывал и дописывал свой труд вплоть до начала 50-х гг. XII в., этот историк не счел нужным вставлять рассказы Гальфрида в основной текст «Истории англов», ограничившись относительно подробным изложением их содержания в «письме к Варину» ( Warinus Britus ), включенном при очередной редакции в VIII книгу хроники. Скептическая ремарка Элреда из Риво, касающаяся неких «басен» об Артуре, которыми в ущерб чтению религиозных текстов увлекся один из монахов, относится, вероятно, именно к сочинению Гальфрида [1492].

Самую радикальную позицию по проблеме достоверности «Истории бриттов» занял Уильям Ньюбургский, написавший свою хронику около 1196–1198 гг. Этого историографа не просто насторожило отсутствие упоминаний о короле Артуре у других авторов, в первую очередь у авторитетных Беды и Тильды (этот аргумент станет одним из главных доводов критиков Гальфрида в последующую эпоху). Уильям открыто обвинил Гальфрида в том, что он «рассказы об Артуре, частично собранные им среди древних преданий бриттов, частично придуманные им самим, скрасил при помощи латинского языка, дабы им можно было приписать благородное имя истории» [1493]. Со своеобразной иронией Уильям высказался о ложности всех побед Артура. Хронист заметил, что король бриттов не мог сражаться с гигантами, ибо ему «не встречалось ни одно упоминание о гигантах со времен Давида». Еще более язвительно Уильям отозвался о скорой победе Артура над галлами, с которыми сам Цезарь воевал десять лет. По мнению историографа, Гальфрид, несомненно, сочинил это «дабы показать, что мизинец этого бритта толще, чем чресла великого Цезаря» [1494]. Следует отметить, что Уильям Ньюбургский был одним из крайне немногочисленных средневековых авторов, полностью отвергших сочинение Гальфрида, признав его лживым и недостоверным. Среди последних стоит особо выделить аббата Сент-Олбанса середины XV в. — Джона из Уитхэмстеда, который в своем трактате о великих мужах («Granarium de viris illustibus») открыто поставил под сомнение аутентичность рассказа Гальфрида о Бруте и происхождении бриттов и в целом охарактеризовал «Историю бриттов» как поэтическое, а не историческое сочинение [1495]. В XVI в. защитники Гальфрида нередко ставили Уильяма Ньюбургского и Джона из Уитхэмстеда в один ряд с «исказителем английской истории» Полидором Вергилием, о котором речь пойдет чуть ниже [1496].

В отличие от грозной инвективы Уильяма Ньюбургского критика Геральда Камбрийского смягчена юмористической формой. В своем «Путешествии по Камбрии» (1191 г.) он рассказывает о неком Милерии из Карлеона, который заявлял, что при помощи демонов может отличать правду от лжи. После того как бесноватому на грудь положили Евангелие от Иоанна, демоны улетели подобно птицам и исчезли. Но затем в целях чистоты эксперимента Евангелие заменили «Историей» Гальфрида Монмутского, после чего демоны вернулись, еще более толстые и многочисленные, чем прежде [1497].

Своеобразный эталон критического отношения к сочинению Гальфрида был выработан Ранульфом Хигденом, автором знаменитого «Полихроникона» (середина XIV в.). Рассказывая о правлении легендарного короля Артура, Хигден упоминает, что подробнее всего об этом правителе бриттов поведал в своей «Истории» Гальфрид, однако приведенные им данные не подтверждаются другими источниками. Хигден сомневается в правдивости рассказа Гальфрида о том, что Артур смог покорить тридцать королевств, среди которых были Римская империя и Франция, поскольку ему не удалось найти в римских и французских анналах названных современными Артуру правителей Луция Гиберия и Флоллона [1498]. Автора «Полихроникона» также удивляет то обстоятельство, что Гальфрид так много и столь подробно повествует о великих деяниях человека, о котором ни Беда, ни Тильда («древние историки, правдивые и знаменитые») совершенно не упоминают. Любопытно, что, переводя «Полихроникон» на английский язык во второй половине XIV в., Джон Тревиза сделал добавление от себя: «Между прочим, святой Иоанн сказал в своем Евангелии многое, о чем Марк, Лука и Матфей не говорят» [1499]. Ремарка Тревизы свидетельствует о настойчивом желании найти объяснение и оправдание существующим противоречиям. Сам Хигден также пытался обосновать существование преданий о грандиозных подвигах Артура, рассматриваемого хронистом в одном ряду с правителями, подлинность которых не вызывает сомнений: «Возможно, что в обычае у каждого народа прославлять чрезмерными похвалами своих, таким образом, как греки превозносили своего Александра, римляне — своего Октавиана, англичане — своего Ричарда, франки — своего Карла, так и бритты своего Артура. Это часто происходит, как говорит Иосиф [Флавий. — Е. К .], или из-за приукрашивания историй, или ради удовольствия читателей, или ради возвеличивания собственной крови. Ибо, как говорит Августин в первой главе восемнадцатой книги "О граде Божием", деяния афинян были велики более благодаря молве, чем на самом деле, и это благодаря писателям, [одаренным] большим талантом...» [1500]Таким образом, для Хигдена вполне понятным и оправданным является стремление каждого народа возвести предания о своих героях в ранг истории. Необходимо также отметить, что, критикуя Гальфрида за отклонения от истины и явное желание преувеличить славу легендарного правителя бриттов, Хигден не поставил под сомнение само существование Артура. Он указал на неверную датировку времени его правления Гальфридом, сделавшим Артура современником не императора Льва, но императора Юстиниана. В итоге Ранульф Хигден, найдя многочисленные опровержения и никаких (помимо могилы в Гластонбери) подтверждений рассказам Гальфрида, предпочел ограничиться лишь упоминанием о существовании Артура и указанием на то, что, умирая, тот оставил корону кузену Константину.

Критикуя Гальфрида за недостоверность, Ранульф Хигден по сути дела способствовал дальнейшей «историзации» и легитимации преданий об Артуре. Разобрав все ошибки Гальфрида, но, сохранив самого Артура, Хигден подтвердил правдивость существования этого государя. Можно сказать, что в «Полихрониконе» был сформулирован канон отношения историографов к Артуру: Артур признавался реально существовавшим великим правителем Британии, с Божьей помощью одержавшим двенадцать (перечисленных еще «Неннием») побед над саксами, а возможно, и над многими другими народами. Артур был женат на Геневере и похоронен на территории аббатства Гластонбери. Авторитет Хигдена среди историков был настолько велик, что большинство английских хронистов последовало за ним в стратегии обращения с сюжетом об Артуре. В начале XVI в. Роберт Фабиан написал, что наиболее полно история правления короля Артура изложена в сочинении Гальфрида, которое противоречит данным большинства других хронистов. Чтобы не утомлять читателей перечислением ошибок Гальфрида, Фабиан просто отсылает их к четвертой главе пятой книги «Полихроникона», поскольку ее автор, Ранульф, монах из Честершира, сделал это самым исчерпывающим образом [1501]. Впрочем, Фабиан отметил, что «все авторы согласны, что он [Артур. — Е. К .] был благороден и удачлив во всех делах». Подобная уклончивая формулировка позволяла Фабиану, оставаясь в русле предложенной Хигденом критики, «угождать читателям», жаждавшим видеть в книге по истории рассказы о победах Артура. Не запятнав репутацию критически настроенного по отношению к источникам автора, историк тем не менее смог рассказать обо всех двенадцати победах Артура над саксами, об успешных войнах с галлами и римлянами, о предательстве Мордреда и смерти Артура и о погребении его тела в долине Авалон за Гластонбери. Не забыл Фабиан упомянуть о найденной могиле и повторном захоронении [1502].