Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

В римском праве для ведения справедливой войны требовалось соблюдение двух непременных условий: провозглашение ее законной властью (то есть от имени сената и римского народа [10] Цицерон . Об обязанностях / Пер. В. О. Горенштейн // Марк Тулий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1993: I, 36: «Понятие справедливой войны было строжайше определено фециальным уставом римского народа»; Berger A. Encyclopedic Dictionary of Roman Law // Transactions of the American Philosophical Society. Vol. XLIII (1953): Bellum (P. 372); Repetitio rerum (P. 675); Lex de bello indicendo (P. 550); Indicere bellum (P. 449); Denuntiare bellum (P. 431); Indictio belli (P. 499); Fitiales (P. 40); Ius fetiale (P. 528). ) и наличие справедливой причины: возвращение утраченного, [11] Цицерон . Об обязанностях. I, 36: «…справедливой может быть только такая война, которую ведут после предъявления требований или же предварительно возвестив и объявив». оборона территории [12] Цицерон . О государстве / Пер. В. О. Горенштейн // Марк Тулий Цицерон. Диалоги. М., 1994: III, XXIII, 35: «Но наш народ, защищая своих союзников, уже покорил весь мир». или же защита чести и безопасности государства. [13] Там же: «…несправедливы те войны, которые были начаты без оснований. Ибо если нет оснований в виде отмщения или в силу необходимости отразить нападение врагов, то вести войну справедливую невозможно… Ни одна война не считается справедливой, если она не возвещена, не объявлена, не начата из-за неисполненного требования возместить нанесенный ущерб». Там же. III, XXIII, 34: «Наилучшее государство никогда само не начинает войну, кроме тех случаев, когда это делается в силу данного им слова или в защиту своего благополучия». Любая не соответствующая указанным условиям война считалась безнравственной и подлежала осуждению. [14] Russell F. H. The Just War… P. 6. Эти ограничения оставались определяющими характеристиками справедливой войны и в Средние века, хотя христианская мысль и привнесла несколько важных дополнений. Несмотря на то что влияние римского права на английскую средневековую юриспруденцию было менее значительным, чем на континенте, [15] Low B. Imagining Peace: А History of Early English Pacifist Ideas, 1340–1560. Pennsylvania, 1997. P. 21. основные положения римской теории справедливой войны были хорошо известны английским теологам и юристам через положения канонического права.

Некоторые ранние отцы Церкви (среди которых были такие авторитетные теологи, как Тертуллиан, Ориген, Лактанций) полностью отвергали войну и любое кровопролитие как языческое наследие, провозглашая новую христианскую эру эпохой мира. Однако не следует абсолютизировать эту позицию даже в контексте христианской максимы несопротивления насилию. Климент Александрийский, а чуть позже Амвросий Медиоланский попытались адаптировать пацифистскую христианскую мораль к суровой реальности. Считая мир величайшим даром, эти теологи признавали природную склонность человека к греху. Поиск пути разрешения данного противоречия привел их к новому пониманию «справедливой войны» как регулятора жестокости, способствующего мирному улаживанию конфликтов. Амвросий оставил далеко позади римский (цицероновский) взгляд на войну как средство защиты, провозглашая насилие в качестве действенного и нравственного способа борьбы с еретиками. [16] Johnson J. T. The Quest for Peace… P. 30–50; Russell F. H. The Just War… P. 10–12, 36; Low B. Imagining Peace… P. 14–15; Nussbaum A. Just War… P. 453–454; Caldwell W. E. Hellenic Conception of Peace. L., 1919; repr.: N. Y., 1976. P. 108–139; Brock P. Pacifism in Europe to 1914. Princeton, 1972. P. 7–11; Calvocoressi P. A Time for Peace: Pacifism, Internationalism and Protest Forces in the Reduction of War. L., 1987. P. 10–12. Наиболее полно модель раннехристианского пацифизма представлена в работе: Cadoux C. J. The Early Christian Attitude to War. L., 1919; repr.: N. Y., 1982. Эта идея получила дальнейшее развитие в трудах Августина. Хотя многие сочинения Августина касаются войны как таковой и обстоятельств, при которых ее можно вести, его взгляды на рассматриваемый предмет далеки от систематичности. Однако именно они легли в основу доведенной до совершенства канонистами XII–XIII вв. теории «справедливой войны».

В труде «Против манихейской ереси» Августин утверждает, что война была ниспослана Богом не для наказания людей, но для выполнения своего рода очистительной функции — искоренения грехов и преступлений в обществе. Он осуждает манихеев за их нападки на законы Ветхого Завета и признает справедливость войны, которую Моисей вел по приказу Бога, избегая грехов, делающих войну несправедливой. «Истинным злом в войне являются любовь к насилию, мстительная жестокость, свирепая и непримиримая вражда, дикая ненависть и жажда власти и тому подобное». [17] Augustine . Contra fastum manichaerum, XXII, 74: «Nocendi cupiditas, ulciscendi crudelitas, inpacatus atque inplacatus atque inplacabilis animus, feritas rebellandi, libido domimandi et si qua similia, haes sunt, quae in bellis iure culpantur». Войны стали следствием грехопадения, поэтому особенно отвратительны те из них, которые ведут к хаосу, беспорядку и безудержному беспутству. Христианство не искоренило войны, но изменило отношение к ним. Августин обратил внимание на отрывок Евангелия от Луки [3:14], где описывается проповедь Иоанна Крестителя и его наставления народу. На вопрос воинов о том, как им следует жить, был дан следующий ответ: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованием». Августин делает из этого вывод, что, если бы Евангелие осуждало войну, Иоанн Креститель приказал бы воинам бросить оружие и прекратить свою службу. Каждому христианину надлежит любить ближнего своего, но также с благодарностью следует подчиняться божественно установленной власти. Поэтому, если сам Бог или его наместник отдает приказ к началу войны, христианин не должен от нее уклоняться, считая ее несправедливой. Война, которая ведется в «интересах» самого врага (для уничтожения его грехов), перестает быть злом, превращаясь в позитивное действие. [18] bid. XXII, 74, 78. Более того, по мнению Августина, для искоренения греха и несправедливости может быть использовано любое средство, и вред, причиняемый мирному населению, должен восприниматься как неизбежное зло этого мира. Впрочем, всегда, когда речь заходила о войне, Августин неизменно подчеркивал, что основанная на милосердии христианская вера должна смягчать жесткость. Христианским воинам следует избегать чрезмерного насилия и бессмысленного кровопролития, осквернения церквей, причинения вреда священникам, женщинам и детям, они обязаны проявлять сострадание к пленным и соблюдать данные противникам обещания. [19] Augustine . De Civitate Dei, I, 4, 5; V, 23, 26.

Следует отметить, что Августин несколько изменил цицероновскую трактовку причин справедливой войны: для него война является таковой, если люди не оставляют безнаказанными злодеяния любого рода, а не только возмещение убытков и восстановление «довоенного статус-кво» ( status quo ante bellum ). [20] Augustine . Quaestiones in Heptateuchum, VI, 10: «Iusta autem bella ea defeniri solent quae ulciscuntur iniurias, si qua gens vel civitas quae bello petenda est. Vel vindicare neglexerit quod a suis inprobe factum est, vel reddere quod per iniurias ablatum est». Наделенный Богом властью для защиты и поддер жания справедливости, государь имеет право (и даже обязан) вести войну против любого врага, действия которого противоречат божественному закону. При этом характер войны (оборонительный или наступательный) несущественен. [21] Russell F. H. The Just War… P. 21. Принцип «iusta bella ulciscuntur iniurias» — «справедливая война карает за несправедливость» — стал важнейшим аргументом оправдания войны в эпоху Средневековья.