Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

Как уже неоднократно отмечалось, согласно каноническому праву, принципиальным условием для ведения справедливой войны было конечное стремление к миру. В предыдущей главе я попыталась наглядно продемонстрировать, что для большинства англичан существовали личные причины для участия в королевских кампаниях, позволяющие увидеть в войнах, провозглашенных средствами достижения попранной справедливости, источники возможного обогащения или улучшения социального статуса. Рассуждая от имени герцога Глостера о растущем недовольстве перемирием 1390 г., Жан Фруассар отметил, что «благополучие и положение в обществе бедных английских рыцарей, оруженосцев и лучников зависели от войны». [719]Современные исследователи нередко выражают сомнения относительно того, что «в конце Средних веков с длительными, утомительными, полными грабежей кампаниями, требующими технических нововведений, солдаты имели альтруистические или благотворительные мотивы или что мир был их основной целью». [720]Однако в английской политической литературе представление о мире продолжало оставаться совершенно необходимой частью сложного образа войны. С одной стороны, оно отражало некоторые реальные и неизбежные (пусть даже и противоречащие мотивам приобретения богатства или славы) взгляды ее непосредственных участников. С другой стороны, безоговорочного одобрения войны с христианским государством было бы невозможно ожидать от Церкви — без сомнения, главной инстанции формирования различных теоретических и идеологических конструкций в Средние века.

Вслед за отцами Церкви теологи последующих эпох осуждали войну как возможность приобретения мирских благ, вроде славы и богатства. Принимая во внимание тот факт, что большинство историографов составляли образованные клирики, не приходится сомневаться в их осведомленности о положениях католической теологии и канонического права. Таким образом, необходимой частью исследования образов, существовавших в сознании англичан в эпоху Столетней войны, становится рассмотрение соотношения, возникавшего между общим представлением о «войне» и идеей «мира» — как единственно достойного и логического завершения боевых действий.

Несмотря на существование разработанной и одобренной наиболее авторитетными теологами концепции справедливой войны, которой в полной мере соответствовали обоснованные Эдуардом III причины, побудившие его начать военные действия против своих врагов, в Англии среди представителей высшего духовенства находились и сторонники прекращения войны.

Раньше других критическое, хотя на первый взгляд весьма одностороннее, отношение к войне высказал Ричард де Бери, епископ Даремский, который, согласно предположению исследователей, был наставником молодого принца Эдуарда, будущего короля Эдуарда III. [721]Незадолго до своей смерти в 1345 г. де Бери закончил труд, названный им «Philobiblon». Страстный ценитель книг, пекущийся об их сохранности, де Бери в главе «Недовольство книг войной» («Querimonia librorum contra bella») указывает на физическую опасность, которую войны таят для книг: «Всемогущий Творец и любитель мира, рассей народы, ищущие войны, которая вредит книгам хуже чумы. Ибо войны, для которых нет разумного основания, наносят ужасный удар по всему, что противостоит им, и, поскольку они ничуть не прибегают к умеренности разума, они уничтожают его сосуды, ведясь без всякого разумного суждения». [722]В частности, епископ винит войны в уничтожении многих трудов Аристотеля. Чтобы у читателя не возникло впечатление, что епископ печется только о сохранности книг, в заключении к этой главе де Бери восклицает от имени пострадавших от войны людей: «Из-за войн мы отправились на чужбину, были убиты, ранены, чудовищно обезображены, погребены под землей, утонули в море, сгорели в огне и погибли от любого существующего вида смерти». Поэтому епископ просит Всевышнего: «Установить мир и уничтожить войны». [723]И все же это сокрушение епископа о погибших христианах воспринимается скорее как стремление сгладить впечатление от того, что негативное отношение этого духовного лица к войне основано в первую очередь на желании уберечь от уничтожения драгоценные книги. К тому же предпочтение мира войне в труде де Бери носит абсолютно абстрактный характер: епископ решительно осуждает только войны, лишенные «разумного основания», не отвергая возможности существования оправданных законом справедливых войн.

В разделе о пропаганде уже упоминалось о предписаниях духовенству молиться за успехи английских войск и разъяснять пастве причины войны. В 1346 г. близкий друг Ричарда де Бери, Ричард Фицральф (будущий архиепископ Арма), произнес в Лондоне проповедь, посвященную конфликту во Франции. Он увещевал людей молиться за персону короля, мудрый совет и «справедливый и счастливый исход» войны. Однако продолжение проповеди позволяет некоторым исследователям отнести Фицральфа к лояльным по отношению к короне тайным критикам войны. [724]Он убеждал, что в молитвах не следует просить Бога «пролить вражескую кровь», поскольку в молитве «каждый должен просить для всех людей того, что пожелал бы самому себе». Молиться о гибели врагов — означает противиться божественной заповеди любить своего ближнего. Следует молиться о том, «чтобы [король смог заключить справедливый мир, чтобы мы… могли жить тихой и спокойной жизнью… благочестиво и целомудренно… И действительно не очень образованные люди часто серьезно ошибаются, когда молятся за короля и его рыцарей, прося Бога, чтобы он даровал им телесную победу в бою над их врагами». [725]Подобные увещевания со стороны духовного лица вполне укладываются в заповедь «возлюби ближнего, как самого себя» и не противоречат концепции справедливой войны как вынужденного средства борьбы со злом. Для Фицральфа король — «хранитель и защитник королевства», который ведет справедливую войну во Франции, поскольку он является и ее защитником тоже, ибо Англия и Франция — «действительно одно королевство». [726]После победы при Креси Фицральф произнес еще две проповеди, свидетельствующие о неизменности его отношения к войне: в них он призывал молиться о счастливом завершении войны, а не о кровопролитии. [727]

Около 1390 г. доминиканский монах Джон Бромьярд составил труд, озаглавленный как «Сумма проповедей» («Summa Predicantium»), в котором 23-я и 24-я главы были отведены вопросам, связанным с войной. С точки зрения этого монаха, каждый государь, перед тем как начать войну, должен посоветоваться с мудрыми людьми и помолиться Богу: так поступал Иуда Маккавей, и «он сокрушал своих врагов»; так же вел себя и добрый король Эдуард III, «обычно совершавший паломничество перед войной… Сейчас же, увы, государи, и рыцари, и солдаты иначе воодушевлены для войны: своими жестокими поступками и жаждой наживы они влекут себя скорее по пути дьявола, чем Бога; ибо они начинают войну не с молитв, но с клятв и проклятий…». [728]Таким образом, этом монах осуждает не саму войну, а неподобающее к ней отношение, то есть то, что делает ее несправедливой.