Елена Калмыкова - Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья

В марте 1387 г., через несколько дней после того, как французы ограбили и захватили в плен нескольких английских купцов, везших груз в Кале, другие англичане «в качестве мести» захватили четыре корабля с вином из Ла-Рошели. [684]Хронист рассказывает, что в 1403 г. французы и бретонцы разграбили город Плимут, когда же они вернулись в Бретань, их встретил мудрый старец, сказавший им: «Остерегайтесь погони. Поверьте, англичане не простят этого». Так и произошло: англичане снарядили экспедицию, целью которой было буквально «грабить награбленное»: они захватили 25 кораблей, на которых нашли железо, жир и тысячу бочек вина из Ла-Рошели, но, не удовлетворившись этим, жители Плимута стали опустошать побережье Франции. [685]

Как правило, подобные кампании снаряжались не для мести каким-то конкретным врагам, нападавшим на англичан. Зачастую эти экспедиции изначально готовились для причинения вреда любому врагу путем захвата принадлежащих ему ценностей. В основном англичане грабили первые попавшиеся торговые суда противников или разоряли побережье Франции. [686]Иногда организаторы экспедиций ставили перед собой вполне конкретные задачи. Так почти ежегодно англичане отправлялись к Ла-Рошели для того, чтобы перехватить груз вина. [687]Подобные операции осуществлялись не только на море: капитаны Кале во главе гарнизона постоянно организовывали рейды в глубь Франции, захватывая замки и крепости, [688]а чаще всего просто грабя мирные окрестности [689]с целью «сбора продовольствия и другой добычи для пополнения запасов города и ободрения людей». [690]Например, как сообщает автор «Вестминстерской хроники», в 1385 г. англичанами из Кале и Гина было захвачено в Пикардии 25 пленных и 4 тысячи овец и коров, после чего «в Кале стало так много животных, что овца стоила 2 гроута (4 пенса) за штуку», при этом этот скот не разрешалось продавать: всех животных отправляли в Англию. [691]

После того как в марте 1357 г. король Эдуард подписал в Бордо перемирие с Иоанном II [692]и вместе с армией отплыл в Англию, боевые действия во Франции так и не прекратились. Многие англичане, видя, сколь выгодным делом является мародерство, отказались вернуться. К ним также примкнули плененные перспективой легкого обогащения представители других «народов»: бретонцы, нормандцы, пикардийцы и т. д. Но хотя национальный состав этих отрядов был достаточно пестрым, как отмечают все хронисты, большую часть в них все же составляли англичане. [693]

Как правило, банды бригандов были весьма невелики по численности, иногда у них даже «не было предводителя»; [694]однако встречались и достаточно крупные отряды, по размеру и царившей в них дисциплине больше напоминавшие армии крупных феодалов, чем шайки мародеров. Известно, что отряд под предводительством Роберта Ноллиса в 1359 г. насчитывал тысячу человек. Капитан такого отряда имел над своими людьми неограниченную власть: он не только вершил суд и распределял добычу, но и по собственному усмотрению выбирал цель похода. При этом он мог даже поступить на службу к какому-нибудь крупному сеньору. Такое решение принимали самые знаменитые капитаны бригандов: Роберт Ноллис служил сначала Жану де Монфору, а потом присягнул королю Англии; Хью Кавли в 1365 г. помог Энрике Бастарду захватить трон Педро I, а в следующем году вместе с войсками Черного принца восстанавливал Педро I на престоле; Бертран Дюгеклен, оставив службу у Карла Блуаского, возглавил войска короля Франции, получив в награду должность коннетабля; Джон Хоквуд, нанимавшийся на службу в разных итальянских государствах, а также к папе Григорию XI, с 1378 г. окончательно обосновался на службе у Флорентийской республики (в 1382 г. он продал подаренные папой в Романье земли и прикупил владения близ Флоренции), почетным гражданином которой он стал в 1391 г. [695]Список прославленных бригандов можно продолжать очень долго. Важно отметить одну общую черту: все они были либо бедными рыцарями, часто младшими отпрысками в семействах, либо простолюдинами, которым война открыла возможность стяжать не только почет и славу, но и сколотить состояние. Служа разным государям или действуя на свой страх и риск, бриганды «обложили данью всю Нормандию и близлежащие земли, захватив прекрасные крепости в Пуату, Анжу, Мене, в самой славной Франции [Иль-де Франс. — Е. К .] в шести лье от Парижа. Они разошлись по столь многим местам в разных частях страны, что никто не мог прекратить сражения и пресечь действия армий, которые нападали на них тогда; они были столь активны, что все христиане были в изумлении». [696]Время от времени отряды бригандов могли объединяться в крупные армии, которые потом распадались, при этом могло получиться, что бывшие соратники должны были воевать друг против друга, как случилось во время испанского похода Черного принца.

Самым знаменитым, хотя далеко не единственным, объединением бригандов была Великая компания, устрашавшая всю Францию. В 1357 г. Великая компания осадила Авиньон, наведя на весь папский двор такой ужас, что «папа и кардиналы не смели даже высунуться из дворца»; в конце концов папа откупился деньгами и отпущением грехов. [697]В 1366 г. король Франции решил обратиться за помощью для борьбы с мародерами из Великой компании, «которая опустошила большую часть Франции вопреки соглашению», к своему бывшему противнику королю Англии. [698]Далее версии хронистов, до сих пор единодушных при описании действий бригандов, расходятся. Джон Капгрейв утверждает, что Эдуард III «написал им [бригандам. — Е. К .], что они должны прекратить свои набеги и покинуть Францию. Они ответили, что захваченные земли не оставят, а также поскольку они не принадлежат короне Англии, то они находятся вне власти английского короля. Когда король получил письма от этих мятежников, он объявил поход во Францию, собрал много людей, чтобы открыто, как было сказано в ответе, отомстить за себя. Узнав об этом, король Франции стал умолять короля Англии не предпринимать этого похода. Ибо он боялся, что, если король придет с одной стороны, а Компания с другой, его королевство будет уничтожено. Когда король Эдуард получил это письмо, он поклялся Пресвятой Деве Марии, что, даже если они [бриганды. — Е. К .] пройдут через все королевство Францию, король [Франции. — Е. К .] никогда не получит от него помощи». [699]По версии Томаса Уолсингема и Генриха Найтона, Эдуард III сам отказал Карлу V, сославшись на то, что «англичане, оставшиеся во Франции, находились вне закона, являясь убийцами, ворами и тому подобными правонарушителями в его собственном королевстве, и пребывали вне его мира, поэтому он не может привлечь их к суду». [700]

Описывая действия бригандов как совершенно самостоятельные операции «вольных разбойников», хронисты не всегда следовали истине, поскольку бо́льшая часть подобных отрядов все же либо находилась на службе у кого-то из государей (например, у оспаривавших герцогскую корону Бретани Карла Блуаского и Жана де Монфора), либо хотя бы время от времени координировала свои действия с передвижениями регулярных армий, нередко присоединяясь к ним для участия в каких-нибудь операциях. Даже действуя исключительно по собственной инициативе, вольнонаемные капитаны в случае успеха предприятия старались как-то «легализовать» свои действия, например, присягая на верность тому или иному сеньору и получая от него захваченные замки и территории в ленное держание. При этом, судя по всему, даже самые удачливые из капитанов наемников, получавшие за службу солидное вознаграждение, не стремились окончательно осесть за пределами Англии, но планировали вернуться на родину богатыми людьми. Хью Кавли и Роберт Ноллис по мере возможности продавали полученные в Испании и Франции замки, скупая земли в родном Чешире и соседних графствах. В 1394 г. почетный гражданин Флоренции Джон Хоквуд, женатый на побочной дочери герцога Висконти, стал распродавать имущество, готовя возвращение в Англию, однако умер, не успев осуществить задуманное. К теме бригандов из Великой компании я еще вернусь в разделе, посвященном мифам о национальных героях. Здесь же хочу отметить, что образ удачливого простолюдина, добившегося богатства и уважения в обществе благодаря предоставленной войной возможности, а также собственной доблести и предприимчивости, стал весьма притягательным для целых поколений молодых англичан. [701]