Леон Юрис - Милая , 18

Засвистел чайник. Мама-Розенблюм позвала их на кухню. Еды на столе хватило бы на десятерых.

— Вы меня извините, я же не знала, что вы придете, у меня совсем нечем вас угостить, — сказала она.

— Надо бы поберечь продукты, мама Розенблюм, — заметил Крис.

— Это капля из тех продуктов, что вы нам по­слали в прошлом месяце. Ничего с вами не бу­дет, если я вас побалую. — И она вышла, пони­мая, что Крис с Ирвином хотят поговорить.

— Беда в том, что с такими людьми, как фон Эпп, никогда не знаешь, что у них на уме. Что собой представляет Шрекер и чего он хочет, всем известно. А вот фон Эпп вдвойне опасен.

— Кроме вас, о моих отношениях с Деборой ни­кто не знает. Возможно, Андрей и Габриэла до­гадываются, даже Бронский, может, кое-что по­дозревает, но знать — никто не знает.

— Вы только не поддавайтесь на мягкий тон фон Эппа. Он — нацист, и если что-нибудь узна­ет, начнет вас шантажировать и заставит де­лать для него все что угодно. И оставил он вас здесь, надеясь нащупать у вас слабое место, которое нужно только выявить. Избегайте попоек с ним и, ради Бога, будьте осторожны, встреча­ясь с Деборой. Смените место встреч.

— Рози, я уже больше месяца не виделся с ней. Вы что, не понимаете, что я с ума схожу.

— Понимаю, Крис. И что вы постараетесь встре­титься с ней, я тоже понимаю.

— Вы ее видели? — выдохнул Крис.

— Да. Она почти целый день работает в приюте на Повонзкой. И Сусанна вместе с ней.

— Она... спрашивала обо мне?

— Нет.

— Забавно, — Крис горько усмехнулся, — чер­товски забавно. На тайные свидания я хожу с Паулем Бронским, передаю ему его деньги. Смеш­но, правда, Рози?

— Не очень. Теперь лучше делайте это через меня.

— Наверно, вы правы, Рози. Поговорите с ней. У нее в Кракове есть родственники, она может сказать, что едет к ним. Я там буду через не­сколько дней. У меня там...

— Крис, — перебил его Рози, — я вас люблю, как родного брата, но об этом меня не просите, — он взял Криса за руку.

— Что ж, буду ждать, — Крис отнял руку. — Теперь у меня есть время. Посмотрим, что бу­дет.

— Выпейте чаю, а то мама расстроится.

Крис стал прихлебывать чай, чтобы успокоить­ся.

— Раз вы едете в Краков, так вы и Томпсона наверняка увидите. У него для нас пакет.

— Больше не просите меня передавать никакие пакеты, — резко сказал Крис.

— Я что-то не понимаю...

— Я связан с фон Эппом.

— Ах, так вы просто штрейхбрекер, предатель. Как же вы соглашаетесь передавать деньги Бронскому?

— Это совсем другое дело. Их переводят на счет агентства, все шито-крыто.

— А что мы делаем с деньгами от Томпсона? Кормим сирот. Это стало считаться преступлени­ем?

— Рози, все эти бетарские штучки — ваше лич­ное дело, я не хочу в них вмешиваться, знать об этом ничего не хочу.

Крис встал из-за стола. У Рози чесались руки порвать кенкарту и швырнуть ему в лицо, но он не мог себе этого позволить, она была слишком важна для них всех. Пока есть возможность, он должен продолжать служить в иностранном агент­стве.

— Завтра утром встретимся в бюро, — сказал Крис.

— Спокойной ночи, шеф.

Крис плюхнулся на кровать и уставился в одну точку. Нежные мелодии Шопена по польскому ра­дио сменились резкой, грохочущей музыкой Ваг­нера. Крис выключил радио, подошел к окну. Дебора живет вон за тем углом. Что она сейчас делает? Причесывает Рахель? Рахель играет на рояле, а она отбивает такт? Помогает Стефану делать уроки? Нет, уже поздно, почти час ночи. Она с Паулем в постели. Он резко задернул за­навески. Снова плюхнулся на кровать. Андрей! Вот с кем мы пропустим по рюмочке! Он повер­нулся на другой бок и положил руку на телефон­ную трубку. Нет, стоп. Андрей носит эту черто­ву повязку со звездой Давида. Ему нельзя за­ходить ни в гостиницы, ни в бары. Подумаешь, нельзя! Андрей может снять повязку. Они пойдут в какую-нибудь пивнушку, надерутся как следу­ет. Да, но Андрей начнет кипятиться, поносить немецкую армию. Он снял руку с трубки. ”Может, зря я не остался у фон Эппа, — подумал Крис. — Хильда вполне годится, чтобы провести с нею ночь. Фон Эпп — приятный собеседник. Встреть я его в любом другом месте земного шара, мы по­дружились бы. Разве этого недостаточно, чтобы верить человеку? Нет, фон Эппу верить нельзя. Что же ему все-таки известно обо мне? О матери он знает... У них, поди, заведено на меня тол­стое досье”. Мысли унесли Криса в далекое про­шлое.

* * *

В свое время Крис блестяще учился на журна­листском факультете. Элин Бернс, старшекурсни­ца с факультета прикладного искусства, совсем потеряла голову от этого красивого, стройного нападающего баскетбольной команды. Крис тоже увлекся ею. С Элин он мог говорить о таких ве­щах, о которых говорил только с учителями мно­го лет назад. Она все понимала!

Когда Крис учился на старших курсах, он по­знакомился с Оскаром Пекорой, директором аген­тства ”Швейцарские новости”. Крис знал, что это маленькое агентство пользуется превосход­ной репутацией в журналистских кругах всего мира.

— Приступлю прямо к делу, — сказал Пекора. — Мы открываем свои отделения в Америке. Нам нужны люди в Нью-Йорке и в Вашингтоне. Если вы знакомы со ”Швейцарскими новостями”, то знае­те, что мы очень тщательно подбираем людей. Вы один из трех студентов в этой стране, которых мы хотим взять на стажировку и потом перевести в штат. По получении диплома поедете на стажи­ровку в Женеву, чтобы избавиться от скверных навыков, которые вам привили в университете.

За три дня до получения диплома Крис и Элин поженились и через неделю отправились в Швей­царию. Большей идиллии нельзя было представить. Они любили друг друга так, как любят только в молодости да еще в сказочной стране со снеж­ными горами и потрескивающими каминами. После стажировки Криса назначили, как и обещали, по­мощником редактора американского отделения. И Элин тянуло поскорей вернуться домой.

Став частью безликого легиона обитателей на­битых, как ульи, манхеттенских домов, Крис и Элин носились по театрам и вечеринкам, за лан­чем хлестали мартини и тщательно оберегали свою любовь и независимость от внезапного по­явления ребенка. Крис себя чувствовал как ры­ба в воде. Элин скрывала от Криса как ей оди­ноко, когда он уезжает в Вашингтон. Так прошло полгода. Потом однажды его неожиданно вызвали на совещание в Денвер. В следующий раз она увя­залась за ним в Вашингтон — оказалось, это еще хуже, чем оставаться в Нью-Йорке. Она ему ме­шала. Журналисту нужно быть свободным и не смотреть на часы, зная, что жена ждет в гости­нице. Оскар Пекора подоспел вовремя.

— Вы — один из лучших наших молодых специа­листов, Крис. Вам предоставляется редчайшая возможность заведовать отделением в Рио-де-Жанейро.