Томас Вебер - Становление Гитлера. Сотворение нациста

В начале 1920 года всё ещё не было ясно, насколько глубоким был антисемитизм Гитлера. Хотя несомненно он был глубоко антисемитски настроен к этому времени, всё ещё оставалось нерешённым, была ли его непомерная и биологическая антисемитская риторика метафоричной или буквальной. Его главным занятием было — как реагировать на западные державы и западный капитализм. Он всегда будет разглагольствовать, объясняя, как Германия должна была противостоять Франции. Однако его настоящей озабоченностью были британская и американская мощь и англо-американский капитализм.

Когда Гитлер 16 марта 1920 впервые в жизни поднялся на борт самолёта, он выглядел так, будто собирался пойти на бал-маскарад — с фальшивой бородой и одетый в смесь гражданского и военного платья. Однако он был на тайной миссии. Карл Майр попросил Дитриха Экарта и Гитлера полететь в Берлин и наладить контакт с Вольфгангом Каппом, политиком и активистом радикального крыла консервативной Немецкой Национальной Народной партии, родившимся в Нью-Йорке.

С окончания войны отклики радикальных правых на происходящее в Германии были чаще реагированием на события. У них было крайне мало позитивных мыслей о новой либеральной парламентской системе. Тем не менее в нескольких обстоятельствах они помогли как национальному, так и местным правительствам отреагировать на вызовы со стороны радикальных левых, как, например, во время спартаковского восстания в январе 1919 года в Берлине и Советской республики в Мюнхене. В 1918 и 1919 годах радикальные попытки правых свергнуть парламентскую демократию были в лучшем случае непродуманными. Однако, когда среди приверженцев правых стало нарастать недовольство, правые радикалы переключились с реагирования на упреждающие действия. К началу 1920 года Капп и множество его заговорщиков стали разрабатывать планы свержения национального правительства в Берлине, уничтожения либеральной демократии и предотвращения неизбежного сокращения вооружённых сил на 75 процентов. 13 марта регулярные войска и ополчение под командованием генерала Вальтера фон Луттвица заняли Берлин с целью установления военной диктатуры во главе с Каппом.

Когда Экарт, Гитлер с фальшивой бородой и их пилот взлетели в открытом самолёте с аэродрома в Аугсбурге, Экарт изображал торговца бумагой, направляющегося по делам бизнеса в столицу Германии со своим бухгалтером — Гитлером. Их истинной миссией было установление прямой линии связи между путчистами в Берлине и Майром.

В день путча эмиссар путчистов прибыл в Мюнхен и отправился с визитом к генералу Арнольду фон Моль, де-факто главе вооружённых сил в Баварии. Как вспоминал Германн Эссер, Моль «тотчас же попросил своего верного политического помощника присоединиться к разговору. Это был капитан Майр». Однако генерал быстро отверг просьбу путчистского эмиссара поддержать переворот. Эмиссар затем попытал счастья с Майром, чувствуя, что тот будет более отзывчив. По словам Эссера, Майр был «единственным […] с точным знанием о планах людей в Берлине», и он выразил свою готовность помочь перенести путч в Баварию.

Однако, как вскоре Майр вынужден был осознать к своему разочарованию, большинство из внутреннего круга близких к Молю офицеров весьма прохладно отнеслись к путчу Каппа. Так что Майр решил за спиной Моля взять инициативу в свои руки. С этой целью он вступил в контакт с Дитрихом Экартом, чтобы тот помог ему координировать пропутчистские действия в Баварии. Поняв, что невозможна никакая прямая связь с путчистами в Берлине, Майр решил послать Экарта и Гитлера с их тайной миссией.

Экарт был очевидным выбором для этого дела, поскольку он и Капп были знакомы друг с другом с той поры, как Капп посмотрел и восхитился одной из пьес Экарта в 1916 году. В то время Капп пришёл к заключению, что произведение Экарта необходимо широко распространить, так чтобы вызвать «пробуждение национальной жизни». Зимой 1918–1919 года Капп пожертвовал Экарту 1000 марок после того, как драматург основал свой еженедельный журнал Auf gut Deutsch. Благодаря Каппа за его пожертвование, Экарт написал: «Что меня более всего вдохновляет, это определённость, которую Вы мне даёте, что я руковожу своей газетой в верном духе, и я руковожу ею в Вашем духе». К тому же, за несколько недель до путча Экарт встречался с Каппом в Берлине.

Трудно узнать, что Гитлер полагал, он сможет достичь в Берлине, когда его самолёт направлялся на север и когда он, вследствие своего страха высоты, продолжал страдать рвотой над лесистыми холмами северной Баварии и центральной Германии. Невозможно уже установить, когда жестокий холодный ветер дул ему в лицо высоко над Германией, верил ли он в то, что использует Майра для достижения своих собственных целей и честолюбивых замыслов, или же тот его использует.

Независимо от того, кто кем играл, Майр, Гитлер и Экарт — все они, увы, не сумели постичь реалистичного ощущения степени поддержки, которую оказывали путчистам в Берлине, Мюнхене и в остальной Германии. Заполнить Хофбройхаус до предела — это было одно; адекватно оценить политическую ситуацию в Мюнхене и в Берлине и свергнуть правительство было совершенно иным, далеко за пределами возможностей трёх заговорщиков.

Дела пошли неверно почти с самого начала. Опыт Гитлера во время его первого в жизни полёта был таков, что должны будут пройти годы, прежде чем он вновь взойдёт на борт самолёта. Вначале самолёт даже не смог долететь до Берлина. Над равнинами к югу от Берлина у самолёта неожиданно закончилось топливо. Это потребовало посадки в городе Ютерборг, где враждебная толпа левых вскоре окружила Гитлера, Экарта и их пилота. Однако этим троим удалось разрешить переговорами конфликтную ситуацию, что позволило им продолжить свой путь в столицу Германии.

Когда они, наконец, добрались до Берлина, попытка переворота Каппа была уже в процессе крушения. Большинство чиновников в Берлине отказались поддерживать путчистов. Более того, многие консерваторы, которые были бы критичны для успеха переворота, решили продолжить занимать нейтральную выжидательную позицию. Например, Ульрих фон Хассель, который в то время служил дипломатом в германском посольстве в Риме и который был предназначен путчистами на роль министра иностранных дел, решил остаться в Риме и выждать. Когда переворот потерпел неудачу, он просто продолжил служить Веймарской республике. Крайние правые переоценили свои силы и степень оказываемой им поддержки.

Путешествие Гитлера и Экарта в Берлин превратилось в полное фиаско, за исключением того факта, что это сблизило их двоих. Они попытались как можно скорее вернуться в Мюнхен, но были задержаны дождём 17 марта, и вынуждены были подождать ещё день, прежде чем смогли вылететь обратно в Мюнхен.