Сильвен Гугенхейм - Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В позднее Средневековье империя представляла собой «организм, способный лишь на ответные действия» (Франсис Рапп). Слабость армии и могущество врагов — вот военная история Германского королевства в двух словах. Недостаток инструментов власти, которыми обладал император, ее рассредоточение и концентрация в руках князей империи объясняют, почему Германия не пошла по пути большинства европейских государств.

И все же, несмотря ни на что, империя продолжала существовать! Королевская власть в Германии, вопреки всем только что перечисленным факторам, на раннем этапе приняла «надличностный» характер, возвысившись над своими носителями. Конрад II блестяще выразил эту идею: «Когда король умирает, королевство продолжает жить, подобно тому как корабль продолжает свой путь, оставшись без рулевого». Удивительно современный образ…

Папский Престол считал себя хранителем империи, с тех пор как Лев III возложил венец на голову Карла Великого, а Стефан IV короновал Людовика Благочестивого. Римские понтифики полагали, что в этой игре карты раздают они. Таким образом, император, обязанный своей властью Святому Престолу, становился его поверенным, иными словами, должен был служить Церкви. Как писал Иннокентий III в начале XIII в.: «Империя и папство суть два светила, поставленные Господом, но империя обязана своим светом папству, подобно Луне, отражающей лучи Солнца».

Лишь растущие амбиции римского понтифика могли встать на пути у империи. Сколько императоров были отлучены от церкви (Фридрих Барбаросса, Людовик Баварский) и низложены (Генрих IV, Фридрих II), однако это не помешало им продолжить свое правление… Сколько из них ответили Святому Престолу вооруженными столкновениями, которые могли длиться десятилетиями и оборачиваться гражданскими войнами внутри самой Германии (при Генрихе IV и Фридрихе II) … Генрих IV и Фридрих Барбаросса даже осмеливались назначать антипап. Одним словом, противоречия между духовной властью и империей обессиливали императоров и ослабляли государство. В XIX в. именно они стали ключевой темой немецкой политики и историографии.

На некоторое время императоры взяли верх. Оттон Великий навязал свои правила выбора понтификов: папа не мог быть возведен в сан, не принеся присяги императору. В 1046 г. Генрих III, чтобы завершить церковную реформу, еще мог низложить трех пап и назначить на их место епископа из своего окружения. Однако такая расстановка сил была недолговечной.

Со временем папство становилось могущественнее, приобретая черты того, что можно называть римской теократией. Среди прочего оно опиралось на подложный Константинов дар, согласно которому римским понтификам переходили все «западные провинции», а также императорские инсигнии. В XIII в. преемники апостола Петра считали себя «наместниками Христа», Царя Вселенной, поручившего им править миром при помощи королей. Империя, таким образом, передавалась папой в качестве «бенефиция» [271] Папские легаты упомянули это на сейме в Безансоне в 1157 г. Князья посчитали, что речь идет о «феоде», и едва не растерзали их. . Еще в 1075 г. Григорий VII в «Диктате папы» ( Dictatus papae ) провозгласил: «Лишь папа распоряжается императорскими инсигниями». Он присвоил себе право низлагать императоров и даже сумел воспользоваться им. Через некоторое время Иннокентий IV низложил Фридриха II. В 1298 году, принимая послов Альбрехта Габсбургского, Бонифаций VIII заявил: «Разве не я должен охранять права империи? Я — Цезарь, я — император!»

Римские понтифики не оспаривали процедуру избрания императоров князьями. Впрочем, если попытки вмешательства все же предпринимались, они встречали ожесточенное сопротивление. Выборность коррелировала с интересами папства, так как препятствовала созданию наследственной монархии, а значит, и наследственной империи. Иннокентий III красноречиво заявлял, что не может «короновать безумца или еретика». Коронация в Риме была своего рода подтверждением прав германского правителя, что согласовывалось с теорией перехода империи сначала от римлян к франкам, а затем к немцам при посредничестве папы римского.

Императоры устали от непрекращающихся конфликтов и были оскорблены тем, что их власть ограничивали священники, поэтому они окружили себя интеллектуалами, которые начали разрабатывать новые идеи. Во время борьбы за инвеституру они отошли от папской доктрины «двух мечей» и провозгласили превосходство светской власти над духовной. Окружение Генриха IV считало, что империя и королевская власть появились по воле Господа. Фридрих II в начале «Мельфийских конституций» (свода законов для Сицилийского королевства, обнародованного в 1231 г.) напоминает о том, что праотец Адам, поставленный над всеми тварями, которым он дал имена, был первым носителем королевской власти. Таким образом, власть короля предшествовала первородному греху, то есть по сути была непорочна! Власть, переданная Господом в руки человека во времена Творения, не могла быть подвластна папе римскому.

Великая схизма и последовавшее ослабление папства снизили напряженность. Тем не менее император сохранил за собой роль поверенного Церкви: так, Сигизмунд, который на тот момент был всего лишь королем Венгрии, председательствовал на первом заседании Констанцского собора в 1414 г. В 1452 г. Фридрих III стал последним из императоров, короновавшимся в Риме. По большому счету Папский Престол был основным препятствием роста имперского могущества, он ограничивал свободу действий и отвлекал императоров от более насущных проблем.

Империи по своей природе полиэтничны, что едва ли создает благоприятный климат для развития национальной идеи, в которой всенепременно таится семя грядущего распада. Немецкое национальное чувство зарождалось очень медленно. В X–XI вв. в стране царило этнолингвистическое многообразие. Баварцы, саксонцы, франконцы говорили на разных наречиях и не считали себя немцами. Тем не менее в глазах других они составляли один народ — их называли тедески ( tedeschi ) или тевтоны ( teutonici ). Со временем они почувствовали себя теми, кем их величали. Несмотря на это, они продолжили говорить о своих странах во множественном числе ( Deutsche Länder ) [272] «Немецкие земли». — Прим. пер . . В начале XIII в. национальное чувство вырвалось наружу: составитель Саксонского зерцала Эйке фон Репков исключил из числа выборщиков короля Богемии под предлогом того, что он не был немцем. В то же время поэт Вальтер фон дер Фогельвейде прославил Германию в следующих словах: «Я объездил весь мир, но немецкие мужчины и женщины лучшие из всех, кого я встречал». В начале XVI в. автор «Книги ста глав и сорока статутов», прозванный «Верхнерейнским революционером», пошел еще дальше, заявив, что «первыми людьми были немцы, а Христос пришел на землю чтобы искупить грехи остальных людей»…