Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

Мыс Эмма, фото 1956 г.

После троекратного «ура» Де-Лонг объявил, кутаясь на ветру в чужую куртку, что нарекает остров именем газетчика Гордона Беннета, оплатившего экспедицию; а юго-западный мыс, давший им краткий приют, — именем Эммы, своей далекой жены (через три месяца — вдовы). Больше он ничего на острове не назвал.

«Заря» в Норвегии под флагом Санкт- Петербургского яхт-клуба

От мыса Эмма остров вытянут на северо-восток, как мы теперь знаем, на 32 километра. За мысом — гора Де-Лонга, за нею — широкий ледяной купол чуть пониже, занявший половину острова. Купол довольно плоский, и на него, как выяснилось через 75 лет, может даже сесть небольшой самолёт. Это — гора Толля.

Эдуард Васильевич Толль

Геолог Эдуард Толль, остзейский барон, был фанатиком Севера. Он исходил Новосибирские острова по топкой тундре, по рыхлому снегу, по лопавшемуся от лютой стужи льду. И вот, летом 1886 года, он увидал то же самое, что когда-то Санников, — плоские синие горы к северу от Котельного. Он уверовал в Землю Санникова и 15 лет мечтал попасть на неё.

Наконец, в сентябре 1901 года Толль, сорокадвухлетний начальник Русской полярной экспедиции, попал сюда снова. С мостика экспедиционного судна «Заря» увидал мыс Эмма и венчающий его ледяной купол, всех тогда восхитивший. Толль тут же дал ему имя Де-Лонга, после которого никто на острове ещё не бывал. Подойти к острову не дали плавучие льды, и «Заря» [152] Часто её называли яхтой, так как она шла под флагом Санкт-Петербургского яхт-клуба. Он изображен на обложке книги, а на снимке «Зари» видно окрашенное поле флага вверху у шнура. Утверждение, что «Заря» несла флаг Невского яхт-клуба [Матисен с. 63], неверно: последний имел тоже прямой голубой крест на белом поле, но поле его всюду белое, лишь вверху у шнура — герб. Кстати, Невский яхт-клуб был речным. ушла зимовать на Котельный. Оттуда в июне 1902 года Толль ушёл на Новую Сибирь, ушёл по льду пешком, с тремя спутниками и двумя байдарами на двух нартах. Чтобы оттуда идти на Беннета, а с него, на Землю Санникова, цель толлевой жизни.

Мог ли Санников видеть с мыса Высокого гору Де-Лонга? Между ними 137 километров. Это — как увидать из окна 18-го этажа в Твери Останкинскую телебашню в Москве, точнее — холм той же высоты. Такой была тогда гора Де-Лонга (с тех пор она изрядно обтаяла). Геометрически это невозможно, но не помогла ли Санникову рефракция (воздушная линза)? Для нас это — вопрос любопытства, но для Толля тут был стержень жизненной программы: Если Санников на самом деле видел остров Беннета, то видел и неведомую Землю Санникова, а значит, искать её следует.

На обычных картах, какими торгуют в магазинах, остров Беннета похож на дохлого жучка, спинкой выгнутого к Полюсу. Свою головку (мыс Эмма) жучок обратил на юго-запад, к Котельному, а сжатые под брюшком лапки (полуостров Чернышёва) — к Чукотке. Больше ничего не видать. Не углядеть и мыса Преображенского.

Мыс этот — гранитный откос полукругом, поверху его базальт плоской россыпью (в мезозойскую эру тут текла лава) с островками гранита. На таком вот островке средь обломков застывшего древнего огня мне и видится бронзовый памятник.

Ветровая рубаха, в сапоги заправлены брезентовые штаны, в руке планшет с картой, на поясе висит молоток геолога, за спиной винтовка винчестер. И только сдвинутая на затылок мятая фуражка выдаёт русского морского офицера.

Не идущий ветру навстречу, не с показным мужеством на лице — видится мне будущий бронзовый лейтенант грустным. Худой и невысокий, не под стать могучим поморам, он, чуть склонив отягчённую носом-утюгом голову, смотрит исподлобья на юг, в ледовое море, навсегда поглотившее учителя.

И верится, что памятник поставят. Стоит же памятный столб Челюскину на мысе его имени, в самой северной точке материка Евразия. Мало кто его видит, но он есть, и можно посмотреть фотографию. Пусть и тут будут видеть его редко, зато все будут знать, что он есть, что подлинное, неброское, величие духа не забыто.

Снять Толля и его спутников с Беннета должна была «Заря», но льды оказались куда злее прошлогодних — даже увидать остров с судна не удалось. 7 сентября 1902 года, дожигая последний уголь, искалеченная льдами «Заря» еле доползла до бухты Тикси, что рядом с устьем Лены, на самом востоке её обширной дельты. Ныне здесь город с портом и аэропортом, а в те годы жила одна лишь норвежская семья.

Дай Бог, перезимует Толль на Беннете. Если, конечно, успел запастись дичью.

А у Беннета колыхалась среди льдин открытая чёрная вода, и люди приходили к мысу Эмма смотреть, ожидая помощи, на злое чудо природы — Великую Сибирскую полынью. Поразительно: она никогда толком не замерзает среди моря, никогда толком не тающего. Смотрели в раскрытую свою могилу.

Уговор был — ждать «Зарю» до 3 сентября, однако Толль провёл у мыса Эмма ещё десять дней. Спутник Толля Фридрих Зееберг, 30-летний астроном, много раз шарил биноклем по южному горизонту, но тщетно.

Дольше ждать не имело смысла, надо было работать — продолжать обследовать остров. Как он выглядел в те дни, мы примерно знаем со слов полярника, попавшего туда в точно такое же холодное лето:

«5 сентября исчезли моевки, плавунчики, 13-ого бургомистры. Последней птицей, покинувшей остров, была одинокая пуночка. 15 сентября рано утром она прилетела к палаткам, кормилась здесь, собирала крошки, а в середине дня её уже видели над прибрежными льдами летящей к югу. В это же время перестали показываться в разводьях моржи. Куда-то к кромке льда откочевали медведи, а вслед за ними в поисках поживы и песцы. Остров опустел. Зима безраздельно вступила в свои права» [153] С. М. Успенский. На пределе жизни. Экспедиция на остров Беннета. М., 1959, с. 119. .

Но советские полярники ждали самолёта, а для Толля и Зееберга начинался вынужденный рабочий сезон.

Тем временем в Тикси к «Заре» подошел, как было давно договорено и оплачено, старый пароход «Лена», пришедший ещё 25 лет назад по морю, с Норденшельдом — единственный на Лене морской пароход. Принадлежал он теперь купчихе Громовой. Перегрузив с борта на борт имущество экспедиции, полярники перешли на «Лену» и печальные отбыли на юг. Без Толля.