Николай Белан - Эпицентр

Подполковник милиции В. Катков, представитель УВД Баку, заявил: глупости все это. Вчера прибыло 300 человек, и все, как говорится, целы. Видимо, отдельные группы людей специально распространяют подобные слухи. Почему так считаю? Слишком быстро эти слухи разлетаются.

Обо всем этом я и рассказал своим ночным собеседникам. Но видно было, что они мало верят словам. Все это время они внимательно следили за действиями гвардии младшего сержанта С. Присяжнюка, который через балкон поднялся на второй этаж.

— Запаха газа нет, — доложил он, вернувшись.

Жильцы дома молча расходятся по квартирам. Не торопится лишь Мамедов.

— Они нас грабят, — оправдывает он свое поведение, имея в виду иную национальность.

— Но ведь в этом доме и на всей улице ни одна квартира не разграблена, — говорит старший патруля.

— Здесь-то да, — соглашается нехотя собеседник, — но там… — и неопределенный взмах рукой.

Возвращаемся на маршрут.

— Слухи рождаются буквально из ничего, — делится впечатлениями гвардии младший сержант Присяжнюк. — Они словно детонаторы. Поверит человек очередной нелепости — и места себе не находит… Вчера в армянском районе подходит ко мне женщина и спрашивает: «Вы за кого — за нас или за них?» Далеко можно зайти с таким делением: «мы», «они».

Слушаю гвардии младшего сержанта и вспоминаю выступления ораторов на Театральной площади в Ереване. Что ни выступление, то «они должны», «они обязаны», «им следует». И в Баку, и здесь, в Кировабаде, самодеятельные «оракулы» тоже напирают на «они». Почему не пробивается к трибунам извечная мудрость народов? Почему редко звучит столь необходимое сегодня, как, впрочем и во все времена, слово о личном долге, личной ответственности тех, кто, бросив рабочее место, спешит на митинг, — долге перед всем советским народом, перед нашим единым государством? Почему верх берут те, кто исповедует пещерный «патриотизм», кто, тиражируя нелепые слухи, устраивая провокации, не уважает прежде всего собственный народ?

Болью в сердце отозвалась вчерашняя встреча с азербайджанцем В. Салимовым. Подошел ко мне этот немолодой уже человек со слезами на глазах. Рассказал: жена у него армянка, вместе прожили тридцать лет, трое детей. И вот врываются к нему в дом трое и требуют, чтобы через три часа ее здесь не было. «Что делать?» — спрашивает с надеждой измученный человек. Как могу, успокаиваю его. А как хотелось бы переадресовать этот вопрос устроителям митингов. Пусть бы ответили на него, раскрыв свое истинное лицо.

… Второй час ночи. Наш патруль задержал троих. Имеют при себе ножи, игральные карты и деньги — около десяти тысяч. Передаем задержанных милиции. При осмотре машины, принадлежащей С. Б., обнаружены нож и ракетница. Невольно возникает мысль о раненном ракетницей милиционере. Задержанного доставляем в комендатуру. А там уже целый арсенал «трофеев»: бутылки с бензином, кислотой, зажигательной смесью, ножи, ружья…

…В армянском районе беседую с О. Мурадовой. Она и некоторые другие жители коротают ночь у костра.

— Тут не до сна, — скорбит женщина. — Спасибо людям, что детей приютили. Меня ведь из собственной квартиры выбросили, вселили туда других…

Едем по названному адресу. В квартире действительно живет другая семья.

— Да разве это жизнь? — взволнованно рассказывает М. Рустамов и показывает в угол комнаты, где на полу спят дети. — Две недели назад уехали из Варденисского района Армении. Все это время находились прямо на улице. И вот говорят: есть пустая квартира. Понимаю, что нарушил закон, но…

Ничего, кроме горя, душевной боли, национальная рознь принести не может. А ведь остаются в тени те политические авантюристы, по вине которых у народов, извечно проживающих на одной земле, появились беженцы. Главных подстрекателей так просто не встретишь на ночных улицах города, многонациональное население которого жило и, уверен, будет жить единой трудовой семьей. Но как же важно людям научиться распознавать ложь, в какую бы национальную или религиозную упаковку ее ни рядили.

…На рассвете возвращаемся в подразделение. Гвардии младший сержант С. Присяжнюк, прощаясь, вспоминает наш ночной разговор:

— А знаете, как я ответил той армянке? Сказал так: «Мы — за правду!»

Усталое лицо гвардии младшего сержанта освещается улыбкой. Знаю: вечером ему снова на пост.

Никогда не замечал за собой склонности к фатализму. И все же теперь так и хочется назвать предначертанием судьбы то удивительное обстоятельство, что журналистские хлопоты проложили мой путь в самом начале декабря 1988 года через два крупнейших, после столицы, города Армении. Второго числа оказался в Ленинакане, третьего приехал в Кировакан. Увидел их впервые в жизни.

Помнится, очень поразился своеобразию этих городов, по сравнению со многими виденными прежде, и в то же время их необыкновенной похожести друг на друга — словно одной рукой возводились. Такое впечатление создавалось из-за материала, который использовался там для строительства. Почти полностью возведенные из розового кавказского туфа, оба будто светились в лучах неяркого зимнего солнца. Как-то само собой напросилось для них общее имя — Заревые Города.

Его навеяли, очевидно, еще и встречи с местными жителями на улицах Кировакана. Если для обитателей высокогорья — ленинаканцев характерна внешняя суровость и, как говорят, крутость нравов, то эти были улыбчивы в общении между собой, приветливы, раскованны в поведении. Словом, люди в Кировакане на первый взгляд казались относительно беззаботными, пребывающими в полном благополучии, не обремененными какими-нибудь тревогами. Жаль, что тогда это всего лишь казалось…

Да, в начале декабря там не проводились митинги и демонстрации, как в ряде других городов и населенных пунктов Армении. Не встречались нигде пикетчики. Бесперебойно работали транспорт, магазины, предприятия, учреждения, учебные заведения. И все-таки, поездив по улицам и площадям на автомобиле, я очень скоро понял, что о нормальной, спокойной обстановке в Кировакане говорить не приходится.

То и дело встречались колонны грузовиков с домашним скарбом. Беженцы… С каждым днем их прибывало в Армению из Азербайджана все больше и больше. Сотни, тысячи армян, покинувших родные для них места в соседней республике.

Остановился возле одной колонны автомобилей, съехавших на обочину дороги. Разговорившись с людьми, выяснил, что они приехали из Шамхорского района Азербайджанской ССР.

— Я жил в селе Чардахлы, — говорил мне старик с грустными глазами, назвавшийся Тиграном Аршаковичем Аганесяном.— Оно подарило нашему Отечеству прославленного полководца — Маршала Советского Союза Ивана Христофоровича Баграмяна. Издавна жили на той земле армяне, считали ее родной. И вот теперь бегут оттуда…